— Моя… моя мать, — сказал Драко. — Она была… ее не было в комнате?»
— Да, — сказал Гарри, его глаза сузились. — Что, ты держишь ее взаперти в ее комнате?
— Нет… В общем, да. Ради ее собственной безопасности. Она… извини меня. Одну минутку. Я должен… — и Драко вышел из комнаты, оставив дверь слева от стола. Он громко захлопнул ее, затем снова открыл, вернулся к столу, взял свой портфель и снова вышел из комнаты.
Пока его не было, Гарри немного побродил вокруг. За столом был мезонин, и Гарри осторожно поднялся по ступенькам, поглядывая на дверь и надеясь, что Драко не поймает его за подглядыванием.
Наверху было то, что можно было бы назвать квартирой на чердаке. Пространство, по крайней мере, было чистым, в отличие от остальной части поместья, но это было единственное хорошее, что можно было о нем сказать. В угол была задвинута раскладная кровать с грязными простынями и старым грязным одеялом поверх нее. Это здесь спит Драко? Гарри подумал, когда его охватило внезапное желание принести ему один из мягких матрасов и постельных принадлежностей, которые он разбросал по площади Гриммо.
Рядом с койкой стоял перевернутый деревянный ящик, служивший тумбочкой. На нем стоял большой подсвечник и высокая стопка книг. Гарри подошел к ним поближе. Все они были написаны одним и тем же автором — Джейн Остин. Гарри смутно припомнил, что тетя Петуния однажды купила их в коробке, когда ему было лет восемь, но отказалась от них, заявив, что они слишком скучные. Драко, похоже, не находил их скучными — они были загнуты, уголки разных страниц загнуты. Одна книга была открыта — «Гордость и Предубеждение», как он увидел в верхней части страницы, — и он также увидел, что Драко исписал поля заметками почти тем же цветистым почерком, что и в письме, которое он отправил Гарри.
За тумбочкой стоял шкаф. Одна из его дверей была открыта, и Гарри увидел две белые рубашки, идентичные той, в которой Драко был сегодня, с воротником из корки пирога и лентой, завязанной через ткань у горла. Ему не терпелось открыть дверь и посмотреть, что было в нижних ящиках, но рыться в нижнем белье Драко было слишком жутко, даже для него.
Решив, что ему лучше не попадаться в спальне Драко, он поспешил обратно к столу Драко. Почему, когда у него было более или менее собственное поместье, он решил жить в том, что составляло немногим больше, чем шкаф, в котором Гарри спал в детстве, Гарри не мог догадаться, но он отложил информацию в голове для последующего прочтения.
Не прошло и двух минут, как Драко вернулся через боковую дверь библиотеки. Он прижимал портфель к белой ткани рубашки. Сегодня он был одет не в строгую тунику и черную мантию, в которых Гарри видел его в пятницу, а в простые облегающие черные бриджи с сапогами под ними. Они аккуратно щелкнули, когда Драко вернулся к Гарри и сел за стол.
— Ну что ж. С этим покончено. Давай покончим с этим, Поттер, хорошо?
— Конечно, — сказал Гарри. — Я, э-э-э… — он вытащил из кармана бланк и наложил на него заклинание. — Я должен задать тебе несколько вопросов о твоей повседневной деятельности.
— Продолжай, — сказал Драко, беря изумрудное перо со стола и возвращаясь к своей работе.
Гарри поймал себя на том, что хмурится и улыбается одновременно.
— А ты… будешь работать на всех наших собеседованиях?
— Почему бы и нет? — спросил Драко, не отрывая взгляда от лежащего перед ним пергамента. — На этой неделе у меня три заказа, и невеста для этого — сущий кошмар. Она выбрала кроликов для своего приглашения. Кролики. Это должны были быть гарпии.
— Просто… — Гарри смотрел, как руки Драко лихорадочно работают над пергаментом, и на мгновение потерял ход своих мыслей. — Большинство людей, как правило, уделяют больше внимания своим испытательным собеседованиям.
— Верно, — сказал Драко, все еще не глядя на него. — Ну, должен сказать, ты гораздо менее страшен, чем будущая миссис Лойд-Джонс, так что прости меня, если я по-прежнему сосредоточен на своей работе.
— А, да, это один из моих первых вопросов, на самом деле, — сказал Гарри. — Сколько времени ты тратишь в неделю на свою работу?
— Примерно восемьдесят пять часов, не считая еды, — сухо ответил Драко, завершая адрес на конверте росчерком и откладывая его в сторону. Он взял следующую и одним плавным движением освежил чернила в своем изумрудном пере.
Гарри записал свой ответ.
— Это ужасно много времени, чтобы тратить на свадебные церемонии. Разве ты не понимаешь… Я не знаю.
— Пусть другие размышляют о вине и страданиях, — рассеянно сказал Драко.
— И… э-э… чем ты занимаешься в свободное время?
— Посмотри сам, — сказал Драко, его глаза дернулись к потолку. — Я рисую. Иногда я делаю скульптуры в саду. Ты можешь навестить их, когда будешь уходить.
— Я и не знал, что ты так хорошо учился в школе.
— Нет. — сказал Драко. — У меня было несколько лет домашнего ареста, чтобы развить свое хобби, — сказал он, когда его перо промокнуло бумагу. Он достал палочку и поджег конверт, наблюдая, как он горит с маниакальным удовлетворением.
— Мне нравится фреска, которую ты нарисовал на потолке, — сказал Гарри. — Хотя мне кажется, что мой нос немного больше, чем ты его нарисовал.
— Это не так, — сказал Драко, наконец подняв глаза. Он пристально смотрел на Гарри, огонь от пергамента перед ним освещал его бледные черты. — Но ты определенно набрал вес с тех пор, как я тебя нарисовал.
Гарри усмехнулся.
— Это не очень приятно. Я обижен.
— Ты не должен обижаться, — сказал Драко, стряхивая пепел и начиная с нового конверта. — Тебе идет.
Гарри не знал, что на это ответить, поэтому быстро вернулся к своей форме.
— А как насчет употребления психоактивных веществ? Ты пьешь алкоголь? Используешь какие-нибудь зелья?
— Да и да, — сказал Драко. Он потянулся к своей голове и выдернул прядь волос. — Вот. Проверь это, если хочешь Все, что я беру, законно.
— В этом, э-э, нет необходимости, — сказал Гарри, хотя, поразмыслив, он мог представить, как Робардс практически пускает слюни от возможности провести анализ волос Драко.
— Поттер, просто возьми его. Долиш брал по пряди каждый месяц.
— Это было, когда ты был под домашним арестом, и это было для твоей собственной безопасности. Мы предполагаем, что люди, участвующие в этой программе, представляют для себя более высокий риск, и мы передаем ее в отделение Святого Мунго — отдел авроров не обрабатывает…
— Я не дурак, Поттер, — сказал Драко, протягивая к нему левую руку, а правая все еще что-то писала. — Я знаю, что ты этого хочешь. Возьми его. Считайте это особым подарком.
Гарри чувствовал себя неуютно; знал ли Драко, что Гарри тайно расследует его? Как он мог? Тем не менее, Робардс хотел бы иметь эти волосы, и если Гарри возьмет их, и анализ подтвердит, что Драко говорил правду, это убережет Робардса от его спины, и Драко будет в безопасности. Сделав вид, что ему все равно, Гарри пожал плечами, взял волосы и положил их во флакон, который достал из нагрудного кармана своей мантии аврора.
— Какие места ты планируешь посетить на этой неделе за пределами своего дома?
— Никакие, — ответил Драко. — Я пария. — он усмехнулся себе под нос. — Ты можешь себе представить, что произойдет, если я появлюсь в Косом переулке? Быть оплеванным было бы наименьшей из моих забот.
— Ты не пария, — сказал Гарри, чувствуя нечто среднее между жалостью и преданностью, что глубоко озадачило его.
— Не говори глупостей, Поттер. Я знаю свое место. Не все так плохо. Обществу нужны парии. Что мы будем делать без варваров?
Гарри непонимающе уставился на него.
— Это греческий, Поттер, это… О, черт возьми, это не имеет значения. Я общаюсь со своим адвокатом и моими клиентами через floo или электронную почту. Мы с Пэнси встречаемся в моем саду раз в неделю или около того за чаем, который превращается в ужин и коктейли, которые превращаются в нас обоих, пьяных, спотыкающихся в лесу на краю собственности. В полдень я ужинаю с мамой в ее комнате. Мне доставили продукты. Вот и все. Вот куда я планирую отправиться на этой неделе.