Пока мы говорили дошли до нужной мне комнаты. Я открыл дверь. В первой комнате все было по-прежнему, и я сразу прошел в соседнюю. Кровать, комод, кресло и никаких бабочек. Я разочарованно вздохнул.
– Что-то не так? – спросила Рита.
– Все не так. – ответил я, – Когда мальчишка привел меня сюда здесь было много фотографий девушек на стенах. Черно-белые фото, некоторые были расплывчатые и я не мог разглядеть их лица. Вот здесь на этой стене, где сейчас стоит комод. Еще были бабочки в рамках. Они тоже висели на стене и все они были разные словно чья-то коллекция. А вот здесь стояли рядами большие бутыли и в них тоже были бабочки, но живые. Одну из них я выпустил. Не знаю зачем, просто выпустил и все. Она выпорхнула в окно, которое я открыл.
– Это действительно странно. – сказала Рита, – Жаль, что я не могу это увидеть.
– Мне тоже, – ответил я, – мне почему-то показалось, что если мы придем вдвоем, то я опять смогу их увидеть. А еще мне кажется, что я что-то упустил и это не дает мне покоя.
– Патрик, не думай об этом. Это все уже в прошлом.
– Очень бы этого хотел, но многие вещи, что случились со мной в этом городе, просто так не забыть.
– Возможно я смогу тебе в этом помочь.
Рита прошлась по комнате. Она остановилась возле кровати и сняла свое легкое платье. Потом трусики.
– Давай насилуй уже. – сказала она и легла.
Я любовался ее стройным загорелым телом, бесстыдно раскинувшемся на лоскутном одеяле. Эта девушка была само совершенство. Я не мог пошевелиться, созерцая ее наготу.
– Первый раз вижу такого робкого насильника. – сказала Рита.
Она повернулась и легла на живот.
– Эти бабочки тебя устроят? – спросила она.
Я опустился на колени возле кровати и поцеловал одну из них, самую нижнюю. Рита замурлыкала.
– Да, Патрик, лобызай свою богиню, она в восторге.
Я продолжал целовать ее, теперь уже упругую попку, и одновременно пытался раздеться. Когда мне это удалось я приподнял ее, поставив на колени и вошел в нее сзади.
– Господи, наконец-то, – прохрипела Рита, подаваясь всем телом навстречу мне.
На этот раз бабочки не смущали меня. Я успел их полюбить. Было что-то острое в том, что мы занимались сексом в этой комнате. Надеюсь, мальчишка не рассердится. В какой-то момент мне показалось, что бабочки на пояснице Риты собираются взлететь и выпорхнуть в окно. Вслед за той, которую я выпустил. Но этого не случилось потому, что взлетел я, от переполнившего меня наслаждения. Потом мы обессиленные лежали, обнявшись на старой кровати и эта заброшенная комната казалась мне очень уютной.
– Непременно, заведу себе лоскутное одеяло. – сказала Рита, – есть в нем что-то сексуальное.
– Хочешь я подарю тебе такое? – спросил я.
– Конечно хочу. – ответила Рита.
– Quid pro quo, Кларисса. – напомнил я ей.
– Ладно, вымогатель. Ты видел мою коллекцию кукол?
– Да, очень интересная.
– Это подарок моих родителей. Каждый год, начиная с пятнадцати лет, они дарят мне куклу. Это не единственные их подарки, но они стали традицией. Я привыкла и каждый год жду новую, но дело не в этом. Эти куклы иногда пытаются говорить со мной. Я ничего не могу разобрать кроме невнятного бормотания, но я слышу их. Когда это случилось первый раз, я испугалась, но потом привыкла. Возможно, когда-нибудь я сумею разобрать, что они бормочут. Я никогда никому не рассказывала об этом. Патрик ты первый.
– Спасибо, богиня, я тронут твоим откровением. Девушки не делились со мной своими секретами.
– Ты славный, Патрик, я чувствую себя иначе, когда ты рядом. Ты правда хочешь остаться со мной?
– Да, богиня. Я готов остаться здесь с тобой.
– Патрик, милый святой Патрик. Я сейчас заплачу.
– Ты действительно думаешь, что я тот, кто тебе нужен богиня? – спросил я.
– Патрик я не думаю, я знаю. – ответила Рита, – Я поняла это, когда увидела тебя в моей лавке или ты полагаешь, что я отдаюсь каждому встречному, кто зашел посмотреть книги?
– Откуда мне знать. – подшутил я над Ритой.
– Патрик! Я удушу тебя прямо в этой кровати!
Я взял ее руки и положил себе на шею. Рита приблизилась и поцеловала меня в губы. Потом отстранившись, она спросила.
– Как вообще тебе могло в голову прийти, что девушка в черно-белой одежде может носить красные трусики?
– В тот момент это казалось мне гениальным. – ответил я.
– Теперь буду знать, что ты гений. – Рита соскользнула с кровати и стала одеваться. – Давай, гений, одевайся. Пора выбираться отсюда.
Пока мы одевались я продолжал любоваться ее телом и в тот момент ничто не беспокоило меня. Ни мертвые священники, ни странный мальчишка, ни бабочки в бутылях. Остались только одни бабочки, те, что были на пояснице Риты. Она действительно позволяла мне все забыть.