– Айшари наставник изначально собирался вернуть домой. Она сама попросила не делать этого.
– Но почему? – вырвалось у внимательно слушающего Айлира.
– Не хотела остаток жизни посвятить служению Озаряющему, полагаю, – поколебавшись, Шиду решил, что озвучивать подозрения Омеги насчет Супруг Озаряющего пока рано. – Потому наставник взял и ее в ученицы.
– Но где она сейчас?
– Где-то на восходе. Во время освобождения Айшари от Супруг наставник был довольно сильно ранен, и скрывает свое местонахождение, пока раны не закроются.
Эльфы переглянулись. Старшая жрица внимательно посмотрела на Шиду:
– А сам ты участвовал в ее освобождении?
– Нет, меня оставили следить за имуществом. Собственно именно во время этой отлучки наставника я и встретился с Кирвашь.
Эльфы переглянулись. Айдэр сказал:
– Что ж, дальше вопрос о похитителях нам придется обсуждать на Совете. Увидимся там, юноша.
Коротко кивнув всем присутствующим, глава Дома Полночной Росы ушел.
Айлир некоторое время бодался взглядами со старшей жрицей, потом как-то сник и сказал:
– Я хотел бы поговорить с тобой о моей дочери. Когда закончишь беседу, найди меня.
Сказав это, он тоже быстро скрылся за шелестящими плетьми ивы. Эльфийка сочувственно посмотрела ему вслед:
– Тяжко родителю смириться с пропажей дочери. Еще тяжелее узнать, что она жива, но в дурной компании и домой возвращаться не хочет. Надеюсь, к вечеру он успокоится.
– Мне показалось, он вот-вот превратиться, – брякнул Шиду, облегченно переводя дух. Он был рад, что не рассказал о нынешней форме Айшари.
– Ты знаешь историю появления нашего народа? Откуда? – заинтересованно спросила жрица.
– Наставник рассказал.
– Наставник… Кирвашь, ты видела это существо? – молодая эльфийка, хранившая молчание все это время, кивнула. – Это действительно демон?
– Да, старшая. Очень могущественный. И очень странный.
– Странный?
– Омега не из нашего мира, – пояснил Шиду. – У него другое восприятие, другие нормы, другие причины для поступков. Из-за этого его поведение выглядит странным.
– А иногда чудовищным. Ты знаешь, что твой наставник полностью уничтожил Обитель Супруг Озаряющего?
– Теперь узнал, – под пытливым взглядом жрицы Шиду нехотя добавил, – хотя и подозревал. Наставник был очень зол, отправляясь за ней, и вряд ли бы стал даже пытаться решить дело миром.
– И ты продолжаешь называть подобное существо наставником? Неужели он не ужасает тебя? Неужели ты не хочешь освободиться? Ведь твой путь под его руководством приведет лишь во тьму…
– Странно слышать подобное от жрицы Манящей. Тем более от старшей жрицы Дома Полночной Росы, который из всех Домов наиболее тесно связаны с демонами.
– Как раз потому я и спрашиваю тебя. Узники темной стороны мира могут быть верными слугами, полезными партнерами, могут даже обучить тому или иному умению. Конечно, нужно быть весьма внимательным и не давать слабины, однако иметь с демонами дело возможно. Но ты употребляешь слово «наставник». То есть тот, кто ставит на путь, является примером для подражания, кто меняет твой взгляд на мир, верно?
Шиду кивнул. Жрица продолжила:
– Знаешь, в чем заключается сущность демонов? Алчность. Боги щедры, хоть их дары не всегда приносят смертным радость. Духи справедливы, взятое и отданное ими уравновешивает друг друга. Демоны алчны. Беспредельно алчны, они готовы пожирать все, что попадется им на пути. Неужели ты тоже стремишься к этому? К безумной жадности пожирателя?
– Нет. Я просто хочу стать достойным мастером своего ремесла, – пожал плечами Шиду. – Правильный ученик перенимает достоинства наставника, а не недостатки.
Жрица осуждающе покачала головой:
– Если ты веришь в это, я не стану тебя отговаривать. Но все же, запомни мои слова. У каждого демона есть главная страсть – то, чего он алчет больше прочих вещей. Будь то смерть и боль или знания и удовольствия. Какова страсть твоего «наставника»? Найди ее и найди способ победить ее искушение. Только так ты не превратишься в подобного ему.
«Если я и превращусь во что-нибудь, – мрачно подумал Шиду, – то вряд ли в подобного Омеге. Хаос не любит повторяться, когда лепит тварей.»
Массивная, поблескивающая полированными металлическими гранями фигура казалась каплей ртути на желтоватом круге огромной арены. Она перетекала из одной позиции в другую, в ее руках с гудением рассекал воздух массивный молот на длинной ручке. Иногда, в согласии с древней формой, он с грохотом опускался на устилающие пол доломитовые плиты. Внутри вмурованной в стену на двух поясов галереи за этим наблюдали три фигуры. Два гнома, молодой и старый, спокойно сидели на специальных сиденьях, а чуть в стороне от них замер неподвижно высокий для своего народа воин в черных доспехах с вкраплениями зеленого. Кроме них, во всем секторе третьей арены не было видно ни души, несмотря на то, что главное поместье Боаган было одним из самых густонаселенных чертогов столицы.