— Спускаться назад по лестнице вам не придется, а вот помощь Митры вам не помешает, — хитро усмехнулся Фауст. — Я дам вам с собой веревку, по которой вы и спуститесь вниз. Это всего пятьдесят футов, после чего вы окажетесь прямо на берегу. Я выделю вам пару-тройку моих молодцов, которые останутся ждать вас в лодке, и как только вы спуститесь, сразу же подналягут на весла.
Веспасиан кивнул.
— Думаю, это наилучший путь бегства, но, только без обид, Фауст, я бы предпочел, чтобы ты выделил нам в качестве гребцов троих солдат, которые были переведены из фракийского гарнизона. Один обязан мне жизнью, так что у них будет больше причин дождаться нас, если что-то пойдет не так.
Центурион пожал плечами в знак согласия. Они сидели за столом в крошечной, плохо освещенной хижине, пристроенной прямо к оборонительной стене. Фауст использовал ее в качестве штаба вверенной ему когорты. Дышать внутри было едва ли возможно. Воздух был спертый, а виновата во всем вонючая одежда, которую они три часа назад сняли с убитых гетов.
Веспасиан посмотрел на Сабина и Магна. Те нехотя кивнули. Тогда он перевел взгляд на Ситалка и остальных фракийцев, что сгрудились позади него, таращась в карту.
— Итак, Ситалк, что ты скажешь по этому поводу? — спросил он великана-фракийца.
— У нас во Фракии есть поговорка, — ответил тот, — трус никогда не отымеет свинью.
Веспасиан расхохотался вместе со всеми.
— Постараюсь запомнить. Итак, господа, нам предстоит схватить не просто свинью, а целую свинищу, и отыметь ее так, чтобы вовек не забыла.
— Каковы, по-твоему, наши шансы на успех, когда вы завтра постараетесь прорваться в крепость? — поинтересовался у Фауста Веспасиан, когда они в свете факелов вместе шагали к реке по гудящему, словно улей, римскому лагерю. Кое-кто из занятых работой легионеров бросил в их сторону недоуменные взгляды, однако увидев первого центуриона в сопровождении восьмерых тяжеловооруженных солдат — целого контуберния, — решили, что это, по всей видимости, ведут на допрос кучку гетов-перебежчиков. «Геты» заранее сняли с себя оружие, которое вместе с их обычной одеждой, трибунской формой Веспасиана, парой ломиков и мотком каната, были сложены в тележку, которую толкал Варин и два его товарища, Луций и Аррун.
— Дело конечно непростое, но то, что мы туда прорвемся, это я вам обещаю. Самое главное, правильно рассчитать время. Нужно будет удержать на месте около тысячи гетов, что засели в укрепленной деревне. Нельзя допустить, чтобы они с тыла уничтожили наши осадные башни, пока мы будем толкать их к стене, или же, как только мы к ней подберемся, прорвались через наши оборонительные заграждения и сбежали, пока мы будем штурмовать стены крепости. Эта задача возложена на седьмую, восьмую, девятую и десятую когорты. У моей когорты и у шестой другая задача: взять одну башню. Третья и четвертая когорты возьмут вторую, а две когорты Пятого Македонского легиона — третью. Две их оставшиеся когорты останутся охранять ворота. Кстати, следует воздать Поппею должное: он умеет все хорошенько продумать. Он знает, как организовать штурм, чего никак не скажешь про кое-кого из тех. под чьим началом мне доводилось служить раньше.
— На какое время назначен штурм? — спросил Сабин.
Не успел Фауст ответить на этот вопрос, как рядом пророкотал печально знакомый голос.
— Фауст, где ты откопал этих дикарей? — в свете факелов, которые держали два легионера, маячил силуэт центуриона Цела. — Если ты ведешь их на допрос к генералу, то ты явно перепутал направление.
— Отвали, Цел, не твое дело! — огрызнулся Фауст. Веспасиан и Сабин опустили пониже головы, чтобы скрыть свои отнюдь не дикарские, чисто выбритые лица. Магн спрятался за спиной Ситалка.
— Пленники — дело самого генерала, а дело генерала — мое дело, — бросил в ответ Цел и, взяв из рук легионера факел, ткнул им в сторону Веспасиана. — Похоже, им не нравится, когда на них смотрят.
— Кому сказано, не лезь не в свое дело! — рявкнул ему Фауст, стараясь загородить собой Веспасиана, однако Цел его опередил и, схватив Веспасиана за подбородок, приподнял ему голову.
— А это еще что такое? — прорычал он, буравя его взглядом. — С каких это пор трибуны переодеваются в гетов? — Цел обвел взглядом весь их отряд и тотчас узнал Сабина и фракийских воинов. — И все одеты одинаково. Если мне память не изменяет, вы все тут посыльные царицы? Или ее шпионы?
С этими словами он вновь воззрился на Веспасиана.
— Я еще на перевале понял, что ты что-то замышляешь со своими волосатыми ублюдками, когда ты принялся раздавать им приказы. Ты за всю дорогу не обменялся с ними даже словом, зато знал их имена. Теперь мне понятно, почему ты был готов рисковать нашими жизнями. Кто-то послал тебя с тайным заданием, и, судя по всему, срочным. Думаю, генералу будет интересно узнать, что это такое. Я непременно доложу ему обо всем.