Лишившись весел правого борта, квинквирема завертелась на одном месте, отходя от своей мучительницы-триремы, которая продолжала двигаться прямым курсом, обламывая остатки весел. Вскоре ее нос поравнялся с мачтой, и группа захвата из тридцати человек временно оказалась в ловушке. Толчки прекратились, и верхняя палуба застыла неподвижно.
Как будто по сигналу, все тотчас вскочили на ноги, отлично понимая, что если хотят жить, то дорого буквально каждое мгновение. Расстояние было слишком близким для стрельбы из лука, и тогда враги просто бросились друг на друга в рукопашную. Веспасиан выхватил из ножен меч и прыжком устремился вперед, слыша, как вокруг него со свистом рассекают воздух ромфайи фракийцев. Исполненный ярости, он бросился на ближайшего противника. Не имея, в отличие от пирата, щита, он тем не менее левым плечом врезался в обитый кожей деревянный оплон и оттолкнул его владельца назад. В следующий миг, словно молнией, сверкнув мечом, из-за щита замахнулась рука противника прямо на Веспасиана, вынудив его занести свой меч высоко над головой, чтобы затем обрушить его на вражеское запястье. Мгновение, и его клинок полоснул пирата по руке. Фонтаном брызнула кровь. Пират с криком отдернул руку, вернее то, что от нее осталось. Отсеченная кисть с зажатой в ней рукояткой меча с глухим стуком упала на палубу. Быстрый выпад, нацеленный противнику в горло, и крик оборвался. Веспасиан, не теряя зря времени, схватил его щит, присел и огляделся по сторонам. Справа от него Сабин и Артебудз сошлись с противником в рукопашной схватке. Слева Магн и Ситалк, а также Гейдрес со своими фракийцами и остатками команды, словно косцы на пшеничном поле, размахивали ромфайями, прокладывая себе дорогу среди пойманных в ловушку пиратов.
Привыкшие нападать на суда в южной части Эгейского моря, где защитники чаще сражались на коротких мечах, пираты сбились в кучку под натиском длинных искривленных двуручных клинков, обрушивавших удары направо и налево.
Не зная дисциплины воинского строя, они, вместо того чтобы образовать из щитов стену, позволили фракийцам разобщить их и теперь платили за это дорогую цену отсеченными конечностями и головами, которыми уже была усеяна обагренная кровью палуба.
Наступая справа, Веспасиан вонзил свой меч прямо в глаз противнику Сабина, после чего переключил внимание на растерянного юношу, который, сжимая в дрожащей руке меч, на нетвердых ногах отступил к самому борту. В следующий миг между ними, разбрызгивая на лету кровь, пронеслась чья-то отрубленная голова. С выражением неподдельного ужаса на лице молодой пират вскрикнул и полетел за борт. Веспасиан рассмеялся ему вслед.
— Что смешного? — прорычал у него за спиной Сабин.
Веспасиан обернулся. Сабин, с ног до головы забрызганный кровью, смотрел на него так, будто не верил своим глазам. Палуба вокруг них была завалена телами мертвых пиратов. Впрочем, были среди них и мертвые фракийцы. Схватка закончилась.
— Просто мне сейчас попался тот, кто предпочел утонуть, нежели с честью принять бой, — ответил он, не в силах унять смех. — Хотя что в этом смешного, я и сам не знаю, — добавил он. стараясь взять себя в руки.
Их разговор оборвал громогласный рык Раскоса, проревевшего очередной приказ. Братья подняли глаза. В ста шагах от них трирема вновь выпустила весла и теперь снова разворачивалась к ним носом. Но что еще хуже, от второго корабля их отделяло не более полумили, и расстояние это стремительно сокращалось. Вскоре они услышали, как мерный стук барабана сменился пронзительной дробью: это второй корабль приготовился идти на таран.
Веспасиан глянул за борт. Внизу, прямо под ним, отсутствовала примерно половина весел, а те, что уцелели, свисали в воду. Не надо было быть моряком, чтобы понять: квинквирема утратила способность маневрировать. На ее борту они оказались в ловушке. Еще несколько мгновений, и второе пиратское судно протаранит их, после чего обе триремы возьмут их на абордаж. Двум же командам пиратов сразу они никак не смогут дать отпор. И Веспасиан понял: им всем грозит верная гибель.
— Сабин! — крикнул он брату, а сам бросился на корму к Раскосу. — Возьми Магна и выведите Ротека из клетки!
Лавируя между матросами, которые сбрасывали в море мертвецов и отсеченные конечности, он пробежал через всю палубу. Тем временем Гейдрес пытался организовать оборону судна — расставлял по обоим бортам отряды защитников, которые постараются отбить абордаж.