Сзади раздаётся глухой рык.
Резко оборачиваюсь и вижу ракшаса. Вскочивший с ложа Джарук рычит неуверенно, оружия у него нет, но его четыре руки-лапы с острейшими когтями сами по себе неплохое оружие. Опасно вспыхивают узкие оранжевые глаза, обнажаются клыки в звериной пасти, отдалённо напоминающую тигриную. Его лохматая шкура, разрисованные причудливым рисунком из серых, синих и голубых полос, вздыблена. Очнувшийся ракшас также не в себе и не понимает, что происходит. Не понимает, где друзья, а где враги. Лишь чувствует опасность, и инстинктивно готов сражаться за свою жизнь.
Так, уже можно выводить закономерность – чем сильнее существо, тем больше требуется времени на окончательное пробуждение. Значит, Марана очнется последней, и нужно…
Выдираю из подсумка Молчаливую подругу, едва не срывая крепления и чувствуя, как у меня самого волосы встают дыбом от предположения – что если Марана очнётся врагом?! Об этом я как-то раньше не подумал. Хватит ли у нас сил её сдержать, не убив?! Суккуба, бывший босс логова – очень мощное создание. А подвластная ей магия разума и вовсе не подарок… если ты её враг, а не друг.
– Миха, присмотри пока без меня! Нужно кое-что сделать…
– Понял! Действуй!
Табачок, огонёк, дымок. Затяжка. Эффекты Умиротворение и Прикосновение божественной силы вешаются как миленькие, но мне нужен только первый: «носитель ауры воспринимается нейтрально для враждебно настроенных разумных существ в течение 4 часов».
Из башни после перезарядки стремительно вылетает страж, замирает на секунду, оценивая текущую ситуацию, тыкает шоком ближайшего недобитого пустотника, а затем размазывает его по брусчатке расщеплением. Возникает странное впечатление, что это подобие шаровой молнии тоже умеет получать удовольствие от мести.
Делаю несколько быстрых шагов к Джаруку, протягиваю трубку.
– Давай, тебе это нужно.
Над головой расцветает самый настоящий салют, отвлекая внимание от ракшаса. И он отнюдь не праздничный. Да какого чёрта! Всполохов проникновения на своде астрального барьера уже больше сотни и они продолжают множиться!
От такой картины волосы встают дыбом, а в душе, ломая волю, зарождается отчаяние. Неужто осколку реальности, и всем чаяниям и надеждам, связанным с ним, пришел конец?!
– Миха, дуй за подмогой к Хорке, сами не справимся!
Обычно говорливый эльф лишь кивает, стрелой взлетает снова на мост и скрывается в башне, где находится портал, ситуация и впрямь нехорошая.
– Босс, – почему-то донельзя испуганным голоском шепчет в чат Кроха, – Оглянись-ка. Только не делай резких движений.
Поворачиваюсь, уже зная, что увижу. В груди растекается нехороший холодок. Опираясь на руку, суккуба царственным движением приподнимается с жертвенного ложа, взглядом оценивает окружающую обстановку. В её демонических глазах, полыхающих красным внутренним огнём, отражается некое понимание. Гибкое тело, покрытое броней из красновато-черных чешуек, в миг оказывается на ногах. Звонкий удар копыт выбивает из сверхпрочной брусчатки искры, крошечные осколки шумно брызгают в стороны. Длинный хвост с отчетливым щелканьем обвивается вокруг причудливо изогнутых голеней. Над плечом демоницы взмывает, вращаясь вокруг оси, магическая сфера из голубоватого серебра: эта вещь явно привязана к её душе, хотя такого оружия по Лунной Радуге не припоминаю. Скорее всего, эта сфера была утрачена ещё до встречи со мной в том памятном логове, а возрождение восстанавливает такие потери…
Марана плавно, даже величественно, поворачивается вокруг оси, разглядывая вспышки проникновения, и сдаётся мне, эта картина не вызывает у неё ни малейшего удивления. Затем небрежным движением ловит ближайшего пустотника, которого угораздило на свою голову оказаться рядом… и спокойно отрывает ему башку. Голыми руками. Без видимого усилия. У Мараны 22-й уровень. У пустотника 36-й. Ей эта разница ничуть не мешает. Я впечатлен настолько, что теряю дар речи, хотя нечто этакое и ожидал.
Затем глаза демонессы вспыхивают ещё ярче, из глазниц чуть ли не изливается яростное багровое пламя. Вспышки на своде вдруг затихают, стягиваются, сходят на нет, а территория Цитадели волшебным образом очищается. Последних пустотников, не успевших удрать, добивают стражи. Даже Джарук, разобравшись в ситуации, с утробным рычанием успевает кого-то порвать когтями. Насмерть.