— Прости, матушка, — лицемерно увещевал он очередную жертву, выдирая крючок из пасти, — жизнь такая.
Под изуверство свое он старался подвести философскую базу:
— Нынче я тебя, завтра меня — так уже устроено. Не обессудь, милая.
На душе, однако, было весело.
Вдруг послышался легкий топот по трапу, и качнулся «Бродяга» — побежали от борта по воде волны. Оглянулся Аркадий Семенович и увидел, что крадется к нему на цыпочках по палубе высокий тощий мужчина в фуражке с блестящей кокардой на околыше. Заметив, что раскрыт, мужчина одним гигантским прыжком оказался около ведерка с пойманной рыбой и ухватился за него обеими руками.
— Я так и знал! — закричал он ликующе, оборотясь к берегу, и Аркадий Семенович увидел и там человека в фуражке с кокардой, только пониже и поплотнее. — Лососка! Ишь, натаскал сколько! Браконьер проклятый! Штраф пятьдесят рублей за штуку! Щас акт составим!
— Давай его сюда! — крикнул человек с берега.
— Пошли! — мужчина в одну руку взял ведерко с уловом, другой цепко ухватил Аркадия Семеновича за шиворот.
— Куда? — уперся Аркадий Семенович. Вы не имеете права!
— Еще как имею! А ну, двигай! — мужчина и коленом еще наподдал ему слегка в заднее место.
Но тут из трюма высунулась взъерошенная Пашина голова. Из-за Паши испуганно выглядывал Илья Петрович.
— В чем дело? — грозно спросил Паша. — Что за шум?
Мужчина выпустил Аркадия Семеновича и, прикрываясь ведерком, словно щитом, завопил на все тихое, светлое утро:
— Да их тут целая банда! Колька, свистни в свисток, вызывай подмогу! Щас мы их всех тут накроем!
С берега разлеталась трель милицейского свистка.
— Спокойно! — сверкая обнаженным мускулистым торсом, Паша вылез на палубу и пошел на мужчину. — Не надо свистков. Не надо паники.
Мужчина, все продолжая прикрываться ведерком, оказавшись отрезанным от берега, отбежал на корму, но дальше отступать было некуда.
— Колька, сюда! — заорал он пуще прежнего. — Тут... сопротивление!
— Какое сопротивление, что т‑ты! — рассмеялся Паша, взял его под локоть и склонился к самому уху. — Имею конфиденциальный разговор. На минутку.
И повлек мужчину за рубку, и тот покорно пошел, отчаянно озираясь. Там ему с минуту Паша что-то внушал тихим голосом, и видно было через стекло, как показывал какой-то документ. Видно также было, как размяк мужчина и вышел из-за рубки вслед за Пашей на полусогнутых ногах, и личико его мелкое сползло на сторону в елейной улыбочке.
— Разве ж я знал! — сладким голосом говорил он, заглядывая Паше в лицо. — Рыбки захотелось? Ну и кушайте на здоровье, кушайте! — он осторожно поставил ведерко около Аркадия Семеновича. — А то милости просим к нам в гости. У нас и почище рыбка найдется, хе-хе!
— Некогда, — отрезал Паша. — Эй, по местам стоять, с якоря сниматься!
Хоть и подал он команду, однако сам отвязал фал от сосны, сам поднял и якорь и в рубке стал у штурвала. Попятился «Бродяга» и побежал далее вверх по Неве. На берегу стояли две фигуры в фуражках с кокардами и приветливо махали вслед. Только тут пришел в себя Аркадий Семенович. Было ему стыдно и унизительно — до сих пор чувствовал он жесткую, ухватистую руку и острое, поддающее колено.
— Кто они такие? — спросил потерянно.
— Рыбнадзор, естественно. Угораздило же тебя ловить рыбу на самой территории рыбзавода! Они просто одурели от такой наглости! Тут лосося разводят, а ты...
— Лосося? Разве еще существует такая рыба? Где же ее едят?
— Не волнуйся, где надо, там и едят. А вот теперь и мы поедим твоими стараниями. Давай, жарь рыбку, раз уж поймал. Не выбрасывать же за борт.
Пока жарил Аркадий Семенович на камбузе рыбу, Илья Петрович не отходил от него ни на шаг и нашептывал в ухо:
— Вы видели? Вы все видели?
— Видел.
— Что скажете?
Аркадий Семенович пожимал плечами. Что он мог сказать?
Тем временем добежал «Бродяга» до истоков Невы, до Ладожского озера. Здесь полюбовались старинной крепостью Шлиссельбург, даже явилась мысль посетить ее.
— Попрощаться, — сказал Илья Петрович. — Может быть, навсегда.
Но Паша отверг:
— Не на экскурсии, небось. Лбы расшибем, если со всеми ленинградскими камнями будем прощаться. Вон их сколько. Нам ветер попутный ловить надо.
Только вышли в Ладогу, как тут же подвалил к ним катер речной инспекции.
— Куда прешь! — закричали с катера. — Не знаешь, что выход в Ладогу под мотором запрещен?
— Знаем! — засмеялся Паша. — Да только нас голыми руками не возьмешь! У нас парус!
Тут же подняли и закрепили лежавшую до сих пор без дела вдоль борта мачту, поставили паруса и, сопровождаемые недобрыми взглядами инспекторов, побежали на север.