Олег вскрикнул. Даже Столяров вскрикнул. По крайней мере никогда прежде Гарин не слышал, чтобы подполковник издавал такие звуки.
— Дура! — рявкнул он. — Чуть не напугала!
Темноту озарили вспышки пистолетных выстрелов. Потом раздался грохот и хруст, от которого Олег поморщился. Хрустеть так могли только ломающиеся шейные позвонки. В комнате заметно посветлело. Это от упавшей свечи занялась брошенная на пол штора. Она горела весело, с искорками и потрескиванием, словно бенгальский огонь. За окном гулко забухало. Это заработал упомянутый Михаилом станковый пулемет. Выбитый пулей кусок оконной рамы ударил Гарина в плечо.
— Жив? — спросил Столяров, успевший снова взобраться на стол.
— Вроде бы. А ты?
Михаил подтянулся на руках и исчез в квадратном люке. Позвал сверху:
— Давай груз!
Олег перешагнул через голую старуху, волосы которой горели синеватым пламенем, и полез на стол.
— Давай живей, а? — подбодрил его Столяров. — Здесь становится жарко. Кстати, заткни хотя бы пулеметчика!
— Сейчас…
С помощью Михаила Гарин выбрался через отверстие наверх. Он присел в не простреливаемом углу комнаты, принял позу зародыша и накрыл голову руками.
— Не могу сосредоточиться. Мне нужна тишина.
— Заткни пулеметчика — и будет тебе тишина!
Грохот выстрелов отвлекал, не давал собраться с мыслями. Грохот, и еще отвратительный запах горелого мяса, поднимающийся сквозь решетку в полу. Олег приложил ладони к лицу так, чтобы они одновременно закрывали глаза и зажимали нос, а большими пальцами заткнул уши. Тем самым он перекрыл доступ информации сразу к трем органам чувств. Не стало зрения, обоняния и слуха. Осталось отключить вкус соленой горечи во рту и осязание, но как? Разве что содрать с себя всю кожу. Кожу… которой так нравились твои прикосновения, Марина. Гарин не ушел — убежал, умчался, едва заслышав тревожный звоночек, почувствовав первый укол привычной жалости к себе. Нет! Не время! Не сейчас! Он нырнул с головой в омут, который был даже не черным, а бесцветным, но тем ярче на этом фоне сияли маленькие разноцветные светлячки. Олег без труда нашел нужный — он светился яростью и отчаянием — и прикоснулся к нему, настраивая двусторонний канал. Светлячок отшатнулся, и в сознание Гарина хлынула волна безнадежной злобы.
— Уйди. Все зря. Его нет. Хозяина больше нет. Никто не спасет.
Олег постарался, чтобы его ответ прозвучал как можно мягче.
— Ты ошибаешься. Хозяин здесь.
— Нет. Он мертв. Мертв совсем. Хозяин говорил, надо стараться. Он обещал, мы пойдем к свету. Вместе. Теперь его нет. Больше не надо стараться. Мы не пойдем к свету. Не с кем идти.
— Он здесь. Хозяин ждет тебя. Посмотри наверх. Что ты видишь?
— Дом. Дом горит.
— Ты видишь свет?
— Я вижу огонь.
— Огонь и есть свет. Иди к нему.
— Так Хозяин жив?
— Он ждет тебя.
— Ответь. Хозяин жив?
— Да, — неохотно соврал Олег. — И ты тоже будешь жив, когда вы вместе пойдете к свету. Ты старался, теперь поспеши. Хозяин ждет тебя. Но у вас мало времени.
— Хорошо. Я иду.
Огонек пришел в движение, теперь он светился надеждой. «Михаил был прав, — подумал Гарин, возвращаясь в реальный мир. — Некоторые навыки — это как езда на велосипеде». На его плечо опустилась тяжелая ладонь.
— Эй, китайская гундосая обезьянка! Ничего не вижу, ничего не слышу, запахов тоже не чувствую.
— Фто? — спросил Олег, так и не убравший ладоней от лица.
— Я говорю, пулемет заткнулся, можно идти.
Когда Гарин направился к подсобному помещению с трубой, Столяров только цокнул языком и пробормотал:
— Я так и знал, что этим все закончится!
— Осторожно, здесь вся стена в ржавых волосах, — предупредил Олег.
— Спасибо, — буркнул Михаил. — Ты хоть в курсе, какая там высота?
— Десять метров, — спокойно ответил Гарин. — Последние три плавно загибаются вправо.
— А что внизу?
— Озеро. Помои. «Газировка», — перечислил Олег.
— В гробу я видал такие аквапарки! — Столяров с остервенением натягивал поверх комбинезона неуклюжий защитный костюм.
— Да, и еще одно, — сказал Гарин, уже после того как приладил шлем.
— У? — Михаил замер с включенным фонариком в зубах.
— Хочу, чтобы ты знал. Там, на кладбище, я соврал.
— А?
— Я скучал по тебе, Миша.
Столяров вынул изо рта фонарик и улыбнулся.