— А ты бы поверил?
— В телепортацию-то? Ну, не сразу… — сказал Михаил. — Хотя вру. Черта лысого я бы ему поверил. Зона — это такое место… Я тут не удивляюсь ничему, но верить начинаю не раньше, чем собственными руками пощупаю.
— То есть в телепортацию ты уже поверил? — спросил Гарин.
— А то! Знать бы еще, куда нас перекинуло. И где Пельмень. Может, мы отползли недостаточно быстро? Может, у него там окно захлопнулось? Или снег перестал идти?
— Все может быть. Давай еще немножко подождем.
— Немножко — это сколько? — строго спросил Столяров.
— Ну, хотя бы минут пять.
— А потом что?
— Потом — не знаю.
Несколько минут прошло в полной тишине и темноте. Фонарик Михаил выключил, чтобы зря не жечь батарейки.
— А может, он просто не влез? — подал голос Столяров.
— Как это? — не понял Олег.
— Ну, Славка же здоровый бычара. Может, телепорт на такого не рассчитан.
— Вряд ли, — усомнился Гарин. — Раз Пельмень нас так уверенно к нему вел, значит, сам хоть раз уже пользовался телепортом. А скорее всего и не раз.
— В общем, это… Пошли, а? — сказал Михаил тоном изнывающего от безделья человека.
— Куда?
— Для начала — из этой комнаты. Там попробуем сориентироваться.
— А Славка?
— Славка не маленький. Что-нибудь сообразит.
— Надо ему хоть записку оставить, — сказал Олег.
— И что ты в ней напишешь? «Мы ушли»? — с иронией спросил подполковник. — Или нарисуешь здоровенный пельмень, застрявший в кринке со сметаной?
— Можно еще стрелками путь отмечать, — не сдавался Гарин.
— Это можно. Ну все, идем. Посвети на дверь, посмотрю, что с ней. Дверь сдалась без сопротивления, стоило Столярову повернуть ручку. За дверью было довольно светло. Михаил осторожно просунул наружу голову, затем выбрался целиком, осмотрелся и поманил за собой Гарина. Тот выключил фонарик и вышел из комнаты.
Они оказались в коридоре, длиннее которого Олег, пожалуй, не видел в жизни. Возможно, это был оптический эффект, возникающий из-за отражения ламп дневного света в узорчатых кафельных плитках пола и в лаковом покрытии стен, обшитых березой или сосной.
— Золотой коридор, — пробормотал Столяров.
— Ты узнаешь это место? — оживился Гарин. Благодаря обшивке стен и яркому свету ламп действительно создавалось впечатление, что коридор наполнен золотистым свечением.
— Это трудно назвать местом, — сказал подполковник. — Сеть переходов соединяет четыре энергоблока станции, с первого по четвертый. Их суммарная длина больше километра. Я даже не могу сказать, в каком мы энергоблоке. Но мы точно на территории ЧАЭС. Пельмень не обманул. Он и вправду показал нам самую короткую дорогу сюда. Только сам почему-то не смог ею воспользоваться.
Через каждые несколько метров в стенах коридора виднелись абсолютно одинаковые двери. На них не было номеров, но рядом с некоторыми дверьми были прибиты голубые картонные таблички в рамках из оргстекла. Одна из таких табличек висела рядом с дверью, из которой только что вышли Михаил и Олег.
— Надо хоть запомнить, что тут написано, — сказал Столяров, подходя к табличке.
— Зачем? — спросил Гарин. — Ты надеешься вернуться этим путем? Думаешь, телепорт работает в обе стороны?
— Я думаю, что информация не бывает лишней.
Олег подошел поближе. На голубом картоне черным шрифтом было напечатано:
3-я ПОДЗОНА
ЭЦ
пом. Г-366
категория «В» кл П-ПА
ответственный
за п/пож состояние
ВИЭ (ГК и ВС) ЭЦ
т. 4-37-79
ПОМЕЩЕНИЕ №Г-366
Вход по списку
Отв. НСЭЦ
— «Эц», — пробормотал Михаил. — По-другому и не скажешь. Полный «эц».
— Ну что, все запомнил? — с иронией спросил Олег.
Столяров покачал головой.
— Только цифры. — Он достал нож и в семь с половиной росчерков нацарапал на двери неприличное слово. — Ну вот, другое дело! Информации столько же, а букв меньше. Думаю, это и Пельмень поймет.
— Кстати, он скинул тебе карты ЧАЭС, как собирался? — вспомнил Гарин.
— Перелил, а что толку? Не зная, где мы конкретно, я не могу сделать привязки к местности.
— Куда мы теперь? — спросил Олег.
— Давай попробуем в эту сторону. Здесь вроде коридор короче.
Они прошли метров двадцать до тамбурной зоны. Михаил пинком распахнул двустворчатую дверь. За ней обнаружилось продолжение коридора.
— Что-то вообще конца не видно, — прокомментировал Гарин. — Может, вернемся, пока недалеко ушли?