Нельзя разогнать тьму светом разума. Всегда нужен огонь.Откуда пришла эта мысль?
Или вовсе не о будущем. Некоторые сны – просто предупреждения. Прислушайтесь к ним, и опасность исчезнет.
В темноте его голос был едва слышен:
– Боюсь, я подвел богов, и это будет мне наказанием.
– Нет, холодно ответила Иста. – Боги безжалостны. Если ты им больше не нужен, то ты для них не больше, чем сломанная, задеревеневшая кисточка для художника: тебя выбросят и заменят, – она помедлила. – А если они подхлестывают тебя, заставляя идти вперед, это значит, что они все еще хотят чего-то. Чего-то, чего у них еще нет.
– Ох, – тихо произнес он.
Иста держалась за деревце. Ей хотелось ходить. Можно ли сойти с этой дороги? Возвращаться в Вианеску дальше, чем идти вперед. Смогут ли они пробраться вдоль русла ручья вниз, к равнинам? Ей представились водопады, колючие лианы, скалы, через которые нельзя ни переехать, ни перевести коней. Ее сочтут безумной, если она станет настаивать на таком пути. По спине поползли мурашки.
– И все же вы правы насчет рокнарцев, – решила Иста. – Отдельные шпионы в маскировке могут проникнуть незамеченными далеко на юг. Но в любом случае ничего способного превзойти по силе наш хорошо вооруженный отряд, мы встретить не можем. Даже Фойкс в состоянии держать оружие.
– Верно, – согласился ди Кэйбон.
Иста прикусила губу, оглядываясь, чтобы убедиться, что молодой человек ушел в лагерь и их не слышит:
– А что делать с Фойксом, мудрейший? На какой-то миг я видела – или было такое впечатление, что я видела, – дух медведя. Он был более измученным и угасшим, чем тело зверя, он извивался в огне разложения. Так Фойкс?…
– Он действительно в опасности, но ничего не случится сразу, – голос ди Кэйбона окреп, когда он почувствовал более твердую почву, его живот, обтянутый белым, подобрался. – Он случайно обрел то, чего порочные и малодушные люди добиваются специально. Поймать демона и кормить его собой в обмен на его помощь – вот способ стать магом. На некоторое время. Для некоторых, если они достаточно умны и аккуратны, – на весьма длительное время.
– И кто обрывает это сосуществование? – Он откашлялся:
– Почти всегда – демон. Рано или поздно. Но поскольку наш элементаль достаточно мал, Фойкс, если попытается, первое время сможет быть хозяином. Я не хочу обсуждать это с ним, не хочу ничего предлагать, и молю вас тоже быть осторожной, рейна. Чем ближе они… сходятся, тем сложнее будет их разделить.
Ди Кэйбон тихо добавил:
– Но откуда они появляются? Какая дыра в аду выплевывает их в таких количествах? Мой Орден призван быть защитником от таких явлений, так же как армии Орденов Сына и Дочери, сверкая на солнце мечами и щитами, охраняют мир от более материальных зол. Слуги пятого бога бродят в потемках, вооруженные только собственным умением мыслить, – он печально вздохнул. – Сейчас мне хочется иметь под рукой оружие посерьезнее.
– Будем надеяться, что сон сделает ваш ум проницательнее, – сказала Иста. – Утро вечера мудренее.
– Я молюсь, чтобы это было так, рейна.
Он провел ее сквозь кусты к шалашу. Иста сдержалась и не стала желать ему приятных снов. Вообще никаких снов.
Обеспокоенный Ферда разбудил на рассвете всех, кроме брата. Только когда завтрак уже был готов, он присел на корточки рядом со спальным мешком Фойкса и тронул спящего за плечо. Лисе, проходившая с седлом в руках мимо Исты, остановилась и стала наблюдать за этим проявлением нежной заботы, беспомощно кусая губы.
Они быстро позавтракали, свернули лагерь и вновь пустились в путь по извилистой каменистой тропе. То и дело вздымающиеся холмы не позволяли развить приличную скорость, но Ферда вел отряд равномерным шагом, и мили постепенно таяли. Утро и дорога оставались позади.
Все ехали молча, погрузившись в раздумья. Иста никак не могла решить, что ее беспокоит больше – случай с Фойксом или сны ди Кэйбона. Демон-медведь Фойкса – просто невезение. В то время как видения ди Кэйбона – откровенные предупреждения, к которым не обязательно относиться всерьез, но и игнорировать тоже не стоит.
Эта цепь опасных совпадений занимала все мысли Исты, нервы были напряжены до предела, зубы непроизвольно стискивались. У нее появилось неприятное ощущение, что она ступила на незнакомую территорию. Да. В Маради мы поворачиваем домой.
Решение не принесло облегчения; напряжение осталось, словно туго натянутый шнур. Как непонятная сила, которая в то утро толкнула ее, в траурном наряде и шелковых туфлях, к задним воротам и повела вниз по дороге. Я должна двигаться. Я не могу сидеть на месте.
Куда? Зачем?
Здешняя холмистая местность была суше, чем на юге, хотя потоки казались шире от талой воды, сбегающей с гор. Сучковатые сосны становились все ниже и росли реже, длинные овраги, почти лишенные растительности, стали встречаться все чаще. Когда отряд достиг верхней точки подъема, ди Кэйбон оглянулся назад на дорогу. Он резко придержал мула:
– Что это?
Иста повернулась в седле. Вдали, с гребня холма, спускался всадник, – нет, всадники. Фойкс окликнул брата:
– Ферда? Ты у нас самый зоркий.
Ферда развернул коня и прищурился от яркого света; солнце близилось к зениту и грело все сильнее.
– Люди на лошадях, – выражение его лица стало жестче. – Вооруженные, я вижу доспехи, копья. Оружие напоминает рокнарское… Бастард побери, пятеро богов! У них плащи княжества Джокона! Белые птицы на зеленом фоне видны аж отсюда!
Иста различала только зеленые пятна, несмотря на то что тоже прищурилась. Она тревожно спросила:
– Что им здесь делать? На мирной земле? Это охрана во главе торгового каравана? Эмиссары?
Ферда привстал на стременах, вытянул шею:
– Солдаты. Это все солдаты, – он оглядел свою небольшую кавалькаду и коснулся рукояти меча. – Так же как и мы.
– Э-э-э… Ферда? – произнес Фойкс через секунду. – Они все ближе.
Иста видела, как он шевелит губами, считая. Ряд за рядом, по двое, по трое, всадники возникали из-за вершины холма. По Истиным подсчетам их количество уже перевалило за тридцать, когда ди Кэйбон, с побледневшим лицом, осенил себя знамением и посмотрел на рейну. Он закашлялся прежде, чем успел что-либо произнести. Слова будто застыли у него в пересохшем горле.
– Рейна? Не думаю, что нам стоит с ними встречаться.
– Уверена в этом, мудрейший, – сердце бешено колотилось. Скачущие впереди рокнарцы тоже их увидели. Всадники указывали на них и что-то кричали.
Ферда опустил руку и скомандовал отряду:
– Поехали дальше!
И пустил коня легким галопом. Мулы, везущие багаж, сопротивлялись такой скорости и замедляли тех, кто вел их в поводу. Мул ди Кэйбона оказался покрепче и поначалу неплохо справлялся, но с каждым шагом все больше фыркал и прогибался под раскачивающимся грузом. Служитель тоже сгибался все сильнее и сильнее. Когда, полмили спустя, они достигли нового подъема, выяснилось, что колонна джоконцев выделила отряд из двух десятков всадников и послала их вперед с намерением захватить людей Исты.
Предстояла гонка, но никто не был к этому готов. Мулов можно оставить, но что делать с животным служителя? Ноздри бедного мула расширились и покраснели, белая шкура покрылась пеной, и, несмотря на яростные пинки и покрикивания ди Кэйбона, он то и дело сбивался на неуклюжую рысь. Ди Кэйбона трясло, словно пудинг. Его лицо то бледнело, то заливалось краской, то зеленело. Казалось, что его вот-вот стошнит от напряжения и ужаса.
Если эти всадники окажутся налетчиками, – как, во имя святого семейства, им удалось появиться с юга незамеченными? – то у Исты, вероятно, будет возможность договориться о выкупе для себя и гвардейцев Ордена Дочери. Но к служителю пятого бога они отнесутся как к еретику и скверне – для начала отрежут ди Кэйбону большие пальцы. А потом язык, затем гениталии. Дальнейший сценарий будет зависеть от времени и изобретательности – какую жуткую смерть могут придумать солдаты-кватернианцы, какую жестокость они заставят себя учинить – повесить, посадить на кол или и того хуже? Три ночи ди Кэйбон все это видел во сне, и каждый раз по-новому. Какая же смерть может быть более гротескна, чем смерть на колу? – думала Иста.