— Афродита, прости, — тихо произнёс я и потянулся к браслету рода, выкачивая из него как можно больше. Всю полученную энергию отправил в жгуты, максимально насыщая их.
«Волков» сделал ко мне ещё один шаг и начал медленно поднимать пистолет. За его плечом стоял соратник, с любопытством и без опаски наблюдая за всем происходящим. В нём тоже чувствовалась магия прорыва. Стоило мне начать насыщать себя энергией Аннулета, как на каком-то глубоко инстинктивном уровне во мне стала подниматься ярость. Как будто внутри меня сидел зверь, который внезапно учуял кровного врага. Мой мозг затопила лишь одна мысль: «Убить, убить, убить!»
Когда дуло пистолета поднялось на уровень моей головы, я начал действовать. Резко отпрыгнув в сторону, со всей силой махнул жгутом правой руки, затем левой и снова правой. Я бил не глядя, продолжая прыгать из стороны в сторону в надежде сбить прицел. После удара моим жгутом у «Волкова» оторвалась рука, а следующий удар снёс голову его приятелю. Я бил, не целясь, пока тела «Волкова» и его соратника не превратились в кровавое месиво!
— Так кто тут тварь⁈ — крикнул я, останавливаясь. Меня всего трясло от первобытной ярости. Подойдя к телам, я плюнул на них и заметил, что магия прорыва по-прежнему ощущается.
Моя голова начала проясняться. Присмотревшись к тому, что осталось от тела «Волкова», я увидел: небольшая чёрная клякса, чем-то напоминающая медузу, пытается отползти в сторону. Именно она источала эту противную магию. Напитав жгут остатками энергии паладина, я заострил его, превратив в копьё, и пробил им кляксу. Та дёрнулась и расплылась мерзкой лужицей. Злобный фон чужеродной магии сразу исчез. Подойдя ко второму телу, я осмотрел и его. Здесь не фонило, похоже, во время боя мне удалось его окончательно прибить.
— Твари мертвы! — крикнул я и побежал к Петру. Присев рядом с ним, проверил пульс. Пульса не было. Рядом со мной присел Иван Грищенко и аккуратно закрыл глаза Корсакова.
— Он мёртв, — сухо произнёс мой наставник.
Я отошёл на несколько шагов в сторону и сел на камень. В голове было пусто. Не знаю, сколько времени я так просидел.
— Ученик, — меня тряс за плечо Грищенко, — приходи в себя, сейчас приедут ИСБ и военные. Постарайся без истерик, помни, что ты — глава рода и князь.
— Я справлюсь, — кивнул ему. Я не сопливый мальчик, и истерик закатывать не буду. Конечно, у меня есть вопросы и к ИСБ. Где они были, как упустили «Волкова»? Откуда он узнал, где мы поедем, и каким образом смог устроить засаду? Вряд ли на них смогут ответить простые исполнители, которые должны будут прибыть. — Как остальные?
— Погиб ещё один «мастер». Ранены практически все. Сан Саныч достаточно серьёзно, остальные — средней тяжести. Только твой новый целитель без единой царапины. Он оказался умнее всех: забился куда-то под камень и выбрался, когда всё уже закончилось.
— Пусть поможет моим людям, — у меня не было душевных сил командовать самостоятельно. Если Иван взялся за это дело, как наиболее опытный, пусть и решает всё.
Я так и продолжал сидеть на камне в полной прострации. До меня доносились крики Ивана, в основном они предназначались Зимину. Иван костерил нерадивого целителя. Похоже, тот вообще ничего не мог или не умел, да и, к тому же, был очень медлителен, чем выводил из себя Ивана.
Рядом со мной устало опустился на дорогу Давид.
— Сочувствую, глава. Потеря Петра Корсакова — сильный удар по роду.
— Ты думаешь, меня заботит только род? — обозлился на него я. — Пётр был человеком, а не винтиком. Важным для меня человеком. Да, на нём много всего держалось, но мой род это переживёт и будет жить дальше. А вот Петра с нами больше не будет. Он доверился мне и отдал свою жизнь, — мои крики начали переходить в всхлипы. Как я ни пытался удержать себя в руках, в итоге всё-таки разрыдался.
Давид приобнял меня и успокаивающе похлопал по спине. Мне удалось достаточно быстро успокоиться, и я почувствовал, что мне полегчало. Голова прояснилась, и я снова начал мыслить. Вытерев глаза, поднялся на ноги, стараясь не смотреть туда, где лежало тело Петра. Подошёл к Сан Санычу. Тот лежал на дороге, над ним суетился целитель.
— Как он? — поинтересовался я у Коли. Тот дёрнулся, услышав мой голос.