— Аркадий и Леонид уничтожали алтари, высасывая из них энергию, чтобы с помощью какого-то ритуала продлевать жизнь Алексею Петровичу, — согласно кивнул я с видом прилежного ученика.
— Хорошо, что вы в курсе, — выдохнул Иван, — мне не нравится вся эта ситуация, но посвящать в неё я бы вас не стал.
— Это всё противоречит духу Геникона. Это неправильно, так быть не должно! — уверенно заявил Георгий.
— Николай Алексеевич — поздний сын. Родила его третья жена Алексея Петровича. Ходило много слухов, что он не родной. Но алтарь его принял, значит, в нём есть кровь Романовых. Хотя некоторые считают, что для такого дела просто выписали дальнего родственника откуда-то с окраин Империи, — неожиданно решил поделиться с нами такими откровенными подробностями Иван Грищенко.
— Как там было на самом деле, я не знаю. Официальная версия гласит, что целитель восьмого ранга может творить чудеса, — он замолчал, а я не знал, что ответить на эту откровенность. — Я с Николаем познакомился в кадетском училище. Он был одним из моих учеников. Сам понимаешь, дети бывают весьма злыми, и Николаю перепадало немало насмешек по этому поводу. При этом он был старательным и талантливым. Я всегда выделяю таких ребят. За три года учёбы мы немного сблизились, так что Николай даже начал называть меня дядькой. К двадцати годам у него практически не было настоящих друзей и верных людей. Сам понимаешь, в какой среде он рос. Одни подлизы и зависники.
Я удивлённо посмотрел на Ивана. С этой стороны жизнь наследника Императора я не рассматривал, но, если подумать, это вполне ожидаемо.
— Нет, я не стал его другом, скорее, меня действительно можно назвать его человеком, но никак не псом, готовым бездумно выполнять любую команду, — похоже, его задевает это прозвище.
— Интересно, — кивнул я, — но почему вы решили это рассказать? Показать, что Николай Алексеевич — тоже человек? Я и так об этом знал. А жалеть или сочувствовать не вижу смысла. Да, думаю, подобное вряд ли порадовало бы Императора.
— Я не закончил, — Грищенко недовольно нахмурился, — Алексей Петрович был смертельно болен и не слишком хотел отдавать власть в руки молодого сына, которому на тот момент не было даже двадцати пяти лет. Проще было передать Империю брату с условием, что тот отдаст трон Николаю Алексеевичу через десять лет. Но тут возникает вполне объяснимое опасение, что подобное может и не произойти. Сам понимаешь…
Тут сложно было спорить. Уверен, за десять лет многое может произойти. Тяжело будет просто так взять и отдать корону, тем более когда ты только вошел в о вкус власти. Тут возникает много вариантов: наследник вдруг скоропостижно скончается или просто заболеет, исчезнет, откажется от правления…
— Генерал Геникона, который Леонид, отыскал ритуал, позволяющий продлевать жизнь, и пришёл с ним не к кому-нибудь, а к Николаю Алексеевичу. Тот позвал меня посоветоваться. Да, я был одним из тех, кто решил пожертвовать частью алтарей ради мира в Империи и сохранения прямой ветви династии на троне. Не забывайте, что Владимир Николаевич стар, и, если бы он стал Императором, в случае его смерти появилось бы слишком много претендентов на освободившийся престол. Это гражданская война, — сумрачно произнёс Грищенко, — да и внешние враги не спят, так и ждут, где кусок урвать. Империя не должна ослабнуть.
— Понимаю, — согласился я, — кроме внешних врагов, есть и великие княжества, которые вполне могут захотеть независимости.
— Всё так и есть. Так что решение было трудным, но единственно верным на тот момент.
Георгий с недовольным лицом слушал откровения Грищенко, всем своим видом демонстрируя несогласие.
— Я не буду уничтожать алтари! — упрямо произнёс он. — Все ваши умозаключения призрачны и притянуты за уши. Вы пошли по наиболее простому пути ради получения власти. И сейчас продолжаете использовать сослагательное склонение. Была БЫ война, пролилось БЫ много крови… Ищете оправдание?
— Возможно, — не стал с ним спорить Иван, — в то время мы считали, что поступили правильно. Да и по ритуалу не было подробностей. Сколько нужно энергии Аннулета, как часто она требуется? В Империи хватало умирающих алтарей, часть из которых были бесхозны. Ими можно было пожертвовать совершенно безболезненно.
— Сейчас таких не осталось, — сквозь сжатые губы проговорил Григорий.
— Да, тем более, у Империи есть целых два паладина, которые способны починить алтари. Но я не договорил! Секрет ритуала, скорее всего, утерян. Леонид не желал им ни с кем делиться и хранил только в своей голове. Возможно, в особняке имелись какие-то бумаги, но он выгорел дотла…