— Не без вашей помощи? — улыбнулся я. Грищенко произнёс это с намёком, который я, надеюсь, правильно расшифровал.
— Возможно, — улыбнулся тот, — так что моё предложение — принести присягу лично Николаю Алексеевичу — решает все основные проблемы, включая проблемы с совестью одного мага Геникона, — он со значением посмотрел на Георгия.
— Стоп! — не выдержал я такого сманивания моего вассала. — Моему роду нужен целитель. Пятый ранг меня вполне устроит.
— Ах ты, хитрый жук! — рассмеялся Грищенко. — Думаю, этот вопрос можно решить!
— Что скажешь, Георгий? — Я развернулся и вопросительно уставился на своего вассала.
— Получается, Алексея Петровича вы списали? — Тот кинул взгляд на Грищенко, — и по делом ему!
— Этот мир держится на нескончаемом круговороте жизни и смерти, — философски заметил Иван.
— Я согласен! Но в род Шуваловых найдите целителя! — кивнул Георгий.
Вскоре мы доехали до финальной точки и, навьючив на себя рюкзаки, пошли в горы.
— Вон там, вдали, гора под названием «Два брата», а мы поднимаемся к горе Семашхо. Сейчас начало весны, и все реки полноводны, тебе легко будет найти с ними общий язык, — пояснял по пути Иван Грищенко. — Устроим лагерь, и утром я вас покину вместе с Георгием. Мы пойдём другим путём, там нас встретят.
— Хотите избавиться от наблюдателей из ИСБ, — сообразил я, — они же должны быть на вашей стороне?
— Должны быть, — мрачно подтвердил Грищенко, — но в службе хватает людей Шешковского. Не хочу рисковать. Для них проще убрать Георгия, чем допустить его переход под руку Императора.
Спустя пару часов мы наконец остановились. Я рухнул, как подкошенный. Ходить по горам с набитым вещами рюкзаком оказалось для меня не просто.
Давид и Сан Саныч при этом выглядели достаточно бодро и сразу приступили к установке палаток. Я, слегка отдышавшись, присоединился к ним. Хуже всего выглядел Георгий. Он так и лежал на рюкзаке, устало прикрыв глаза, сказывалось отсутствие регулярной физической нагрузки.
Спустя пару часов лагерь был разбит. Палатки установили, а на костре в котелке готовилась еда. Мы с Грищенко спустились к горной реке — он не желал тратить впустую ни минуты времени.
— Опусти руки в поток и попробуй сначала просто ощутить дух этой реки, — Иван стоял на высоком камне, с удовольствием наблюдая за бурной рекой, от шума которой закладывало уши.
Я с опаской подошёл по скользким камням к воде и осмотрелся. Да уж, стоит совершить одно неверное движение, и меня собьёт с ног и унесёт стихия. Выбрав один из больших камней, я забрался на него. Река ударялась в камень, разбрасывая брызги во все стороны. Для большей устойчивости пришлось лечь на живот.
Опустил руки в ледяную воду и потянулся к духу реки. Оказалось, тут даже и тянуться не надо, — вся вода была насыщена стихией. Вроде бы удобно, но, как оказалось, для повелителя стихии это является огромной проблемой. Духу было просто наплевать на меня и мои жалкие попытки с ним познакомиться. Я оказался слишком мелким, как назойливая муха. Он никак не желал услышать меня и обратить хоть какое-то внимание. Когда мои руки окончательно замёрзли, я поднялся на ноги, совершенно разочарованный.
— Он меня даже не замечает! — пожаловался я наставнику, растирая руки.
— А ты как думал! — ухмыльнулся тот. — Ты — мелочь и неумеха. Чем ты можешь его заинтересовать?
— А вы можете? — недовольно поинтересовался я в надежде стереть с лица наставника самодовольную ухмылку.
— Пфф! — Иван поднял руки, и к нему сразу потянулись водяные жгуты. Они были толстыми и длинными. Жгуты переплетались и, играя друг с другом, кружились вокруг Ивана.
— Я тоже так хочу! — Я с завистью глядел на крайне довольного наставника. — Что мне делать?
— Больше желания, больше силы воли! — У Грищенко возбуждённо горели глаза. Он чуть ли не приплясывал на месте от возбуждения. Похоже, этот дух совсем не чета моему подземному. — Насыщай свои руки максимумом магии, так ты для него станешь вкуснее. Стихия любит магию, она заинтересуется тобой, тогда и попытайся найти с ней общий язык!
Воспользовавшись его советом, я стянул всю магию к рукам и опустил их воду. Это помогло! Вода стала окутывать мои руки, как маленькие рыбки — кусочек хлеба, откусывая понемножку. Магию трудно было удерживать, тем более, когда её без перерыва раздирают на мелкие части. При этом я одновременно пытался наладить общение, призывая дух стихии. Но, похоже, меня даже не слышали, принимая просто за бессловесный корм.