За князем это действие повторили все собравшиеся в зале, включая и меня.
Его речь переменила моё мнение о приёме. В чём-то Павлов прав. Да, погибли люди, но одержана победа. Грех её не отметить.
После того как меня представили, мне уже не суждено было оставаться одному. В мою сторону сразу началось паломничество. Многие просто хотели пожать руку, кто-то — познакомиться. Я уже устал отбиваться от девушек, которых здесь хватало с избытком, когда ко мне подошёл мрачный Иван Грищенко.
— Что-то случилось? — поинтересовался я.
— Ты случился, — он слегка поморщился, — не ожидал от Бориса такой подставы!
— О чём вы?
— Он представил тебя! Уверен, вскоре дело дойдёт до дуэли! А я отвечаю за твою сохранность!
— Эй! Не надо говорить так обо мне, будто я предмет какой-то! — Настроение у меня было хорошее: вокруг много красивых девушек, да ещё и шампанское начало действовать. — Пока никаких проблем!
— Вон они, идут! Зря я девушек от тебя отогнал.
Обернувшись, я увидел трёх молодых людей с решительными лицами, которые, раздвигая танцующие пары, явно двигались в мою сторону.
— Я вызываю тебя на дуэль, лживый выскочка! — не дойдя до меня пары метров, выкрикнул один из них.
— М… — Я задумчиво посмотрел на кричавшего. Лет ему, наверное, около двадцати пяти. Стройный, симпатичный, но какой-то женственный. Слишком правильные и тонкие черты лица, пухленькие губы. — А ты кто? И какой повод?
— Мой отец погиб, защищая Барнаул! А ты! Ты порочишь его память и честь! — Рядом с ним встала пара его приятелей, разглядывая меня исподлобья.
— Ты так и не представился, да и не помню я, чтобы порочил кого-то… — Я неожиданно развеселился. Ситуация — как в бульварных романах. Меня решили вызвать на дуэль, а причину не придумали? Или что это вообще такое?
— Я — главный наследник рода Сутининых. Ты заявил, что военные трусливо отсиживались за стенами, пока ты закрывал прорыв!
— Интересно, наследник рода Сутининых, ты продолжай, продолжай. Кому я это заявил, где, когда? Я бы сам оторвал руки этому гаду! — Парень явно не ожидал подобного ответа и слегка растерялся. Люди вокруг стали стягиваться к нам, внимательно прислушиваясь к диалогу.
— Ты… Ты в видео заявил об этом! — Он наставил на меня трясущийся палец.
— Серьёзно? — Я с улыбкой глянул на этого клоуна. Потом в мою голову пришла мысль, что не стоит над ним издеваться. Всё-таки вчера парень потерял отца и с горя, похоже, пил весь день. Об этом говорят его безумный взгляд и слегка неуверенные движения. — Покажи мне это видео, и если я действительно такое заявил, то готов принять дуэль и принести свои извинения.
— Показать? — Тот беспомощно огляделся. Один из друзей наклонился к нему и начал что-то шептать.
— Ты не доверяешь моим словам, — гордо задрав подбородок, произнёс Сутинин, — и этим ещё больше оскорбляешь меня и мой род! Я требую сатисфакции! — слегка запинаясь на последнем слове, надменно заявил он.
— Император запрещает паладину Аннулета вступать в дуэли, — вышел вперёд Иван Грищенко. Я от его слов лишь устало поморщился. Вот, вроде, умный мужик, но вообще головой не думает. Включает солдафона — и вперёд! Сказали — защищать паладина, значит, будем защищать. И плевать на мою репутацию.
— О! Получается, из-за спины Императора можно тявкать сколько угодно и поливать грязью достойнейших людей? — Парень упрямо продолжал стоять на своём. — Ты — трусливая псина! — Он резко толкнул меня в плечо.
— Ладно, — ему удалось вывести меня из себя, — дуэль так дуэль!
— Отлично! Здесь и сейчас! Предлагаю холодное оружие. Дуэль до смерти, или пока противник не сможет продолжать бой!
— Согласен, — резко ответил я, глядя на мгновенно побледневшего Грищенко.
Сквозь толпу протиснулся недовольный Борис Станиславович.
— Дуэль состоится через пятнадцать минут на площади перед домом! Прошу разойтись и дать время молодым людям подготовиться!
Народ начал активно расходиться. Наследник рода Сутининых ушёл одним из первых.
— Борис! Это твоя вина! — Грищенко грозно посмотрел на князя.
— А ты на меня не рычи, — спокойно встретив его взгляд, ответил Павлов, — ему всё равно не удалось бы избежать дуэли. Пусть это произойдёт в моём доме, под нашим присмотром. Военные его слов не простят.
— Стоп! — Я поднял руки, привлекая к себе внимание. — Каких слов?
— Тех, что ты сказал блогеру. Как там её, Облако?
— Я не говорил ничего плохого про военных. Она ляпнула, что я герой и всё такое, но я же её и поправил, сказал, что она не права.
— Это не важно, — махнул рукой Борис Станиславович, — никого такие тонкости не интересуют. Тут главное — что ты оказался в одном контексте. Военные проиграли и бежали. Ты закрыл прорыв и спас людей. Даже если ты начнёшь хвалить военных и Императора, это делу не поможет.