Когда Иван ушёл, Николай с тоской в глазах посмотрел на папки с документами, лежащие на краю стола, и махнул на них рукой. Подождут до завтра.
Вечер выдался приятным. Сначала провели принятие клятвы паладина. Тот отнёсся к Императору с большим почтением. Было видно — нервничает и уважает. В первые минуты Георгий даже двух слов связать не мог, но потом, вроде, отошёл и даже с фанатичным блеском в глазах заявил, что не будет портить алтари. Паладин весьма позабавил Николая, особенно его насмешили прямая спина Георгия, вздёрнутый подбородок — и при этом трясущиеся колени. Но молодец, силён и горд, если останется таким же — далеко пойдёт. Может быть, действительно имеет смысл сделать его генералом московского отделения Геникона, что ослабит влияние отца на эту организацию. Осталось придумать, как это провернуть.
Потом длительное общение с Иваном, которое заставило вспомнить те времена, когда Император был простым кадетом, а Грищенко — его наставником.
А теперь ещё и мысли о вторжении. Кому-то — горе и беда, а для Николая — шанс. Шанс избавиться от неугодных, отправив их в самое горнило. И никто не сможет возразить. Ведь военные в Империи существуют для того, чтобы устранять угрозы стране. Вот пусть и устраняют. На самые опасные участки отправим лояльных дядюшке людей. На первую линию. Пусть кровью доказывают свою отвагу и желание служить Империи.
— Станислав, зайди, — крикнул сквозь дверь Николай. Спустя мгновение Скуратов оказался у его стола, вежливо поклонившись.
— Слушаю вас, ваше имперское величество!
— Шувалова пока не трогай, пусть займётся прорывами, — Станислав согласно кивнул, — наш разговор слышал?
— Так точно!
— Организуй тогда всё, а я отдыхать, — Николай направился к двери.
— Может, девушек? — поинтересовался Станислав, заставив Николая задумчиво замереть на месте.
— Нет, — покачал головой Император, — не хочу портить такой чудесный вечер.
Глава 3
Глава 3
Утром после завтрака, пока Давид и Сан Саныч собирали лагерь, я спустился к реке. Окунув руки в воду, призвал магию, и ко мне сразу потянулись духи воды. Я не мог их назвать разумными, скорее, они походили на мелких щенят. Некоторые меня узнали и звали играть. Попытался образами передать, что ухожу, и, к моему удивлению, это получилось. Ко мне сразу пропал интерес, они даже не расстроились, а вдруг разом решили не тратить на меня время и умчались играть друг с другом.
Когда я вернулся, лагерь уже был собран. Теперь вместо него высились три огромных рюкзака и несколько мешков.
— И нам всё это тащить? — Я с трудом приподнял один из рюкзаков. — Вот, вроде в мире полно магов, почему нельзя сделать рюкзаки такими, чтобы вес не ощущался? Или палатки хотя бы?
— Да это не проблема, — Сан Саныч подошёл и взвалил на себя один из рюкзаков, после чего кинул сверху на него один из мешков, — уговори рунолога, заплати ему несколько сотен тысяч рублей — и будет у тебя уникальный рюкзак, который уменьшает вес.
— Я уж лучше по старинке, — кряхтя, Давид взялся за свой рюкзак, — на сто тысяч рублей я такой отпуск могу себе устроить!
— Ладно, — я тоже взвалил на себя рюкзак. Согнувшись под его весом, шагнул слегка вперёд, — ух! Вообще нормально, что князь, глава рода, шляется по лесу навьюченный, аки осёл⁈ — пробурчал я, шагая вслед за Сан Санычем. Давид пропустил меня вперёд, пристроившись в арьергарде.
Путь до машин занял больше трёх часов. Мы каждые тридцать минут останавливались на привал. Когда наконец дошли да финальной точки и сбросили рюкзаки, мне показалось, что я сейчас взлечу! Но вместо этого я плюхнулся в машину Грищенко, которую он оставил Сан Санычу, и стал жадно пить чай, принесённый мне Давидом. Он предусмотрительно приготовил целый термос. Пока я приходил в себя, Сан Саныч нарезал бутерброды. Закончив с перекусом, мы выехали на следующую точку — к горному озеру.
Обедали мы уже в прекрасном шале с видом на горы и гладь озера. Здесь располагалась очень приличная база отдыха, явно не для простых людей. Глядя на людей в обеденном зале, можно было точно сказать — они привыкли повелевать.
Зал был рассчитан человек на тридцать. Всего десяток столов, за которыми расположились пожилые и важные гости дома отдыха. На меня поглядывали свысока, а некоторые кривили губы при виде моей одежды. Я и сам понимал, что одет неподобающе. Полувоенные брюки и рубашка, в то время как остальные гости были в строгих костюмах, в большинстве своём светлых. Некоторые сидели за столами с жёнами, увешанными драгоценностями, как новогодние ёлки. Похоже, поход в ресторан для них — способ показать всем своё богатство.