— Ух ты, спасибо, — сказал тот, — только как мне его надеть?
На лице Фелисии нарисовалось неловкое выражение. Наглухо запаянный браслет не подразумевал самостоятельного надевания и снимания.
— Я не подумала об этом, — призналась она.
Они позволили себе немного посмеяться. Крэйвел убрал браслет в походную сумку.
— Потом попрошу какого-нибудь кузнеца добавить застежку на браслет, — сказал он. — А ты довольно спокойная для пленницы, — заметил он. — Это… подозрительно.
Фелисия улыбнулась, его подозрения нисколько не задели ее.
— Со мной хорошо обращались все это время. Я уже давно здесь. Просто привыкла.
— Так, как ты угодила сюда? — задал Крэйвел следующий вопрос.
— Я просто собирала кое-какие компоненты для волшебства в лесу, и встретила Лирэя. Он сначала уговаривал меня пойти с ним, но поняв, что я не хочу, похитил меня.
— Зачем?
Крэйвел уже догадывался, зачем, но решил все-таки задать уточняющий вопрос, вдруг он ошибался. Но ответ оказался предсказуемым.
— Ему нужен лекарь, — ответила волшебница.
Клятвопреступники не могли больше пользоваться магией Сельи для исцеления своих ран. Поскольку другой магии паладины не знали и им было уже поздно начинать ее изучать, приходилось искать альтернативные способы лечения. Одним из них было принуждение других магов или алхимиков лечить их. Похищение волшебников ренегатами было не частым явлением, но и не редким. Большую часть клятвопреступников уже удалось казнить, так что такие случаи почти не встречалисье, и маги потеряли бдительность.
Крэйвел хотел задать волшебнице еще несколько вопросов, но чувствовал, как усталость берет свое. Да, он был вынослив, но третьи сутки на ногах в полном латном доспехе почти без сна и на диете из солонины сделали свое дело.
— Мне нужно поспать, — сказал он Фелисии. — Ты сможешь покараулить хотя бы несколько часов?
Он не был уверен, можно ли ей доверять, но его это не особо и беспокоило. Он свое дело сделал, если и умрет, то с чистой совестью.
— Да, без проблем, — ответила девушка.
— Если заметишь какую-либо опасность, разбуди меня, — сказал Крэйвел и стал укладываться прямо на каменном полу. Это было не очень комфортно, но лучше, чем ничего.
— Здесь безопасно, — уверенно заявила девушка. — Во всем подземелье почти никого нет.
— Откуда ты знаешь? Ты уже сбегала?
— Нет. Лирэй позволял мне прогуливаться здесь под его надзором…
— Все, спокойной ночи! — поспешил Крэйвел оборвать разговор, едва услышав это треклятое имя.
Фелисия усмехнулась. Паладин снял поясные сумки, чтобы использовать их в качестве подушки, и лег на спину. Фелисия, обрадованная тем, что возможность колдовать вернулась к ней, занялась упражнениями. Потренировавшись пару часов, она стала замечать беспокойство своего спутника. Он вертел головой и хмурился, дыхание у него сбилось. Учитывая то, в каком он пребывал состоянии совсем недавно, немудрено, что ему снились кошмары. Фелисия снова достала кусочек мыла из своей сумки. Она хотела поднести его к лицу спящего, но в последний момент передумала и замерла. Ей стало любопытно, что ему снится. Она могла подсмотреть, она умела. Хоть она и понимала, что поступает не очень красиво, волшебница все же наложила нужные чары и легонько коснулась пальцем лба паладина.
Теперь она могла видеть тот же сон. Стоило ей попасть в него, как она тут же вырвалась обратно и жадно втянула ртом воздух в судорожном вздохе, она была не готова к таким впечатлениям. Она не успела ничего разглядеть, вокруг была почти полная темнота, лишь робкий отсвет магического огня откуда-то неподалеку. Ужасная вонь и духота сразу же вскружили голову. В основном пахло мочой и потом. Выбивал дух из груди и сумасшедший голод. Голод, какого Фелисии раньше и близко не доводилось испытывать. До боли в животе, мучительной и изматывающей, от которой было никак не уйти, и невыносимая фрустрация от невозможности хоть что-то с этим поделать. Судя по ощущениям, Крэйвел пребывал в этом странном месте уже очень долго и потерял надежду пережить ад. Оправившись после первого шока, волшебница предприняла вторую попытку погрузиться в чужой мучительный кошмар — очень уж было любопытно.
Вновь оказавшись в камере, в которой было невозможно даже устроиться удобно, Фелисия стала вглядываться в окружение. В слабом свете далекого магического фонаря можно было разглядеть только грязь и прутья решеток. Но вот откуда-то сбоку донеслись звуки возни. Поворот головы — в соседней камере кто-то рвал на себе грязную сорочку. Хотелось что-то сказать, но не было сил, ни физических, ни моральных. В полумраке было плохо видно, что происходит в соседней камере, но Крэйвел уже и так все прекрасно понимал. «Нет, нет, нет, пожалуйста, не надо, нет!» — его мысли в этот момент. Он расплакался, наблюдая за чем-то. Фелисия поняла, что происходит, когда сосед вскарабкался ненадолго по прутьям чуть вверх, а затем сорвался и начал дергаться в конвульсиях. Звук биения его тела об решетку жгучим клеймом врезался в память. Когда висельник обмочился, по кривому полу все потекло Крэйвелу под ноги. Фелисия ощутила влагу и отвращение. Крэйвел завыл и обхватил голову руками. Больше волшебница ничего не увидела.