Эти новости подкосили и без того тревожного паладина. Он устал после длительного пренеприятнейшего перелета, скорбь по погибшим все еще душила его, а тут еще и исчезновение лучшей подруги. Завидев паладина в столь подавленном состоянии, жрецы поспешили напоить его успокоительным и уложить спать. На утро ему стало лишь чуточку лучше.
Пока Джессвел болтался по храму и предавался печали, пытаясь придумать, что ему делать дальше, его заприметил паладин, который явно большую часть жизни проводил по уши в административной работе, а не в боях. Он подошел к Джессвелу и поздоровался. Тот сморщился при виде пижона. Он был одет не в латы, а в светский наряд, по мнению Джессвела, чрезмерно вычурный для паладина, кроме того, от него пахло дорогими духами.
Узнать в приставале представителя ордена можно было только по эмблеме, которую мужчина гордо носил на груди, на ней была выгравирована фамилия одной из аристократических семей Селиреста. Кажется, он пытался подражать афелешцам, но ему это едва ли удавалось. Он выглядел оборванцем, дорвавшимся до денег, на фоне сдержанных, строгих и элегантных кумиров. Джессвел не хотел с ним говорить.
Этот щеголь вызывал впечатление ушлого типа, и Джессвел даже подумал, что это притворщик. Он уделил ему немного больше внимания, пытаясь понять, мошенник перед ним или нет.
— Ты ведь тот самый герой Парахраста, верно? Наслышан, наслышан…
Джессвел закатил глаза, недолго он гордился своим новым прозвищем, и года не прошло, а оно ему уже опостылело.
— Твое-то какое дело? — буркнул он, понимая, что его собеседнику нет дела до регалий какого-то простолюдина, который возомнил себя героем.
— Рад, что ты наконец-то спросил! — воодушевившись отозвался паладин. — Видишь ли, Его Величеству заблагорассудилось объявить паладинский турнир! Я один из его организаторов. И у нас катастрофически не хватает участников. Понимаешь, афелешцы куда-то пропали, а главными звездами турниров обычно были они, и что теперь…
Он не договорил. Стоило ему сказать последнее, как Джессвел немедленно согласился. Он даже не мог понять, что именно так его зацепило. Он хотел воспользоваться шансом и поучаствовать в турнире, пока там не было отвратительных ему афелешцев? Или он хотел стать новой звездой в глазах зрителей? Или он хотел показать всем, что его безродное происхождение не делает его хуже тех же афелешцев?
Так или иначе он клюнул на эту наживку и был готов сворачивать горы ради победы в турнире.
— Что мне нужно знать? — прямо спросил Джессвел.
— Сразу к делу, мне нравится! Ты когда-нибудь раньше принимал участие в турнирах?
— Нет. Даже не посещал, — признался Джессвел.
В гористой местности близ Акрефа было не разгуляться, так что турниры там никогда не проводились. А вот неподалеку от Сели-Ашта красовалось роскошное турнирное ристалище, где проводились и паладинский турниры, и рыцарские, и магические.
— Ох, тогда нам с тобой предстоит много работы! — вздохнул организатор.
Обучить участников элементарным вещам и базовому этикету входило в перечень его задач. Обычно с этим не было проблем, ведь в турнирах принимали участие только высокородные паладины. Но сейчас их было трудно заставить участвовать. Ряды ордена значительно поредели, а пережившие войну паладины были либо заняты выслеживанием и истреблением нечисти, которая все-таки просочилась в Селирест, минуя Парахраст, либо были слишком подавлены, чтобы даже думать о турнире.
Организатор был уверен, что паладинский турнир сейчас — это хорошая идея. Людям нужно было развлечься, а ордену напомнить о своем величии. Джессвел не преминул спросить, где во время войны был сам организатор, на что тот ответил, что на востоке. Джессвел заинтересовался.
— А как восточному Селиресту удалось избежать вторжения? — с живым интересом спросил Джессвел.
Собеседник отошел вместе с Джессвелом в уголок потише и шепотом сказал:
— Откупились.
Джессвел какое-то время оценивал полученную информацию. Торговать с Тундрой было запрещено, но контрабанда не дремлет. Он понимающе покивал. По его виду организатор турнира понял, что Джессвел скорее одобряет принятое востоком решение, а не осуждает.