Естественно, барон любил тепло.
Зачем сидеть в суровой русской зиме, если можно дрейфовать над Карибами? Или над приятным во всех отношениях Средиземноморьем? Барон чувствовал себя гражданином мира, хотя формально и был связан договором вассалитета с Домом Рыси. Впрочем, его не привлекали к внутренним дрязгам и конфликтам. Гинденбурги слишком много вливали в клан, чтобы им ещё указывали, как жить.
Карла Фридриха ничуть не смущал баронский титул. При желании он мог накупить земель, подмять под себя каких-нибудь мелкопоместных аристократишек и стать графом. Или даже герцогом. Средств для этого хватало, но Гинденбург больше интересовался финансовым, а не дворянским миром. Планета необратимо менялась. Росло влияние больших корпораций, концернов и холдингов. Банки из примитивных инструментов для хранения и переброски денег превратились в игроков, участвующих в переделе. И теперь люди, подобные Карлу Фридриху, способны управлять более родовитыми аристо через своих финансовых представителей, кредиты, долевые паи…
Гинденбург был уверен, что в прошлое скоро уйдут и кланы.
Даже инквизиция.
Всё это — рудименты. Пережитки старины. Прогресс не остановить, как бы сильно этого ни хотелось святым отцам. Мечи, восточные единоборства, сверхспособности… Сила человеческого ума, наука, познание — вот где кроется истинное могущество. Скоро мир захлестнут технологии, которые поменяют его необратимо. Даже Кормчие не справятся с этим цунами.
Гинденбург верил в прогресс. Поэтому он и связался с Ганзой. А ещё — с тронутыми. Уникальными людьми, возвышающимися даже в иерархии одарённых. Тронутые были живым доказательством того, что Кормчие — не вершители человеческих судеб. Ресурс тайного правительства Земли ограничен. Поэтому их сметут, и установится новый миропорядок.
Проблема в том, что некоторые устаревшие элементы продолжали беспокоить Гинденбурга.
Например, ему очень не нравился Орден Паладинов во главе с отцом Маркусом. Паладины действовали внутри системы инквизиторов, но обладали полной автономией. Чудовищное недоразумение, с которым не смогли справиться даже купленные Ганзой марионетки в сутанах.
Паладины знали о тронутых.
Знали о Гинденбурге.
И могли остановить прогресс.
Чтобы вернуть контроль над ситуацией, барон назначил сегодняшнюю встречу.
Когда таверна наполнилась людьми, за его столик присел человек в джинсах, свитере и дутой жилетке. На голове человек носил лёгкую вязаную шапочку. И никакого оружия.
Человек был Винсентом Корвином.
И связываться с этим типом было крайне опасно.
— Маски сброшены, — ухмыльнулся Корвин, присаживаясь напротив.
Карл Фридрих проигнорировал реплику. Не до того. Раньше они встречались в «Мизантропе», закрывая лица и меняя голоса. При этом Корвин и Гинденбург понимали, с кем имеют дело. В отличие от остальных участников спектакля. Сейчас клуб разгромлен, его хозяева получили по шапке и затаились, а за Гинденбургом и Корвином развернулась охота. Барон уже заприметил тень надвигающейся катастрофы. Супрема запрашивала информацию по его счетам, давила на банки-корреспонденты, лезла в офшоры, которые до этого казались надёжными. А ещё в его резиденцию под Туровом наведался дознатчик. Пока без ордера, но лиха беда начало.
— За нас взялся отец Бронислав, — без предисловий начал Гинденбург. — Цепной пёс Маркуса. Это серьёзная проблема.
— Паладины? — бровь Корвина слегка приподнялась.
— Они самые.
— Кажется, у нас были недопонимания с его учеником, — вспомнил Винсент. — И он до сих пор жив.
— Недочёт, — вздохнул барон.
— Просто Тёмная Река вне игры, — отмахнулся Корвин. — Дай приказ, и мы перебьём всех, кого нужно.
Гинденбург чуть не подавился вином.
— Бронислава? И всю его команду?
— Если возникнет необходимость, — жёстко ответил поляк.
Барон нехотя признал:
— Уже возникла. Мои источники уверяют, что мы попали в их базу розыска. Ты же в курсе, что у святош есть компьютерная сеть для обмена информацией?
— В курсе, — нахмурился Корвин.
— Так вот, мы в базе. И я очень рискую, находясь тут, в Евроблоке. В последнее время чувствую себя увереннее над нейтральными водами.
— Отдай приказ, — пожал плечами Корвин.
Гинденбург призадумался.
Он слышал об операции, инициированной Уильямом Мортимером. Оснащённый по последнему слову военной техники дирижабль атаковал отца Маркуса, летевшего в Наска через Атлантику. Ни к чему хорошему это не привело.