Шелли задрожала и я отстранился, чувствуя, что она на грани. Нет, спектакль для матросов нам здесь точно не нужен.
Мы и так смутили капитана. Когда мы оторвались друг от друга, я осознал, что прижимаю Шелли к деревянному борту, а капитан Джонс тактично отвернулся.
Шелли опустилась с носочков и твердо встала на палубу. Мы смотрели друг на друга, и весь мой самоконтроль чуть не полетел к чертям. Хотелось наплевать на все дела и обязательства, подхватить ее на руки и утащить в ближайшую пустую каюту.
— Кхм, — она прочистила горло, а розовый румянец залил ее щеки.
Я чувствовал, что в ее лице обрету еще одну жену, сотканную из контрастов. То она вспыхивала ярче, чем костер, в который подлили керосина, то трепетала как свеча на ветру.
Желания она тоже вызывала самые противоречивые. В одну секунду хотелось ее обнять, укрыть, эгоистично спрятать от всего мира, в другую — отойти на расстояние и любоваться ее сиянием.
Я отступил на два шага и позволил прохладному ночному воздуху остудить своё желание.
— Шелли, — я сделал легкий поклон. — Доброй ночи.
— Приятного отдыха, — она сделала шутливый реверанс, но вернуть лицу царственную невозмутимость так и не смогла. Вдруг, ее глаза вспыхнули игривым пламенем, и она задорно ухмыльнулась. — Выспись хорошенько, тебе понадобится много сил. Когда мы прибудем в Орлиное Гнездо, я устрою тебе скачки.
— Эээм… что? — кровь мгновенно из головы направилась вниз. Я еще не понял, что она имеет в виду, но воображение уже рисовало нужные картинки, и член на них реагировал.
— Я должна буду научить тебя ездить на пегасе, так, что ты смог победить в гонках и обошёл Адлера, — проговорила Шелли самым невинным тоном, но черти в глазах и приподнятая рыжая бровь ему совсем не соответствовали. — Если только ты не научился этому там, откуда ты родом.
— Нет, — я растерянно покачал головой. — Такой опыт мне предстоит впервые.
— Хорошо, — похоже, она больше не собиралась ничего говорить.
— С нетерпением буду ждать обучения, — скопировав ее мимику, я тоже приподнял бровь.
Сложно было отвести взгляд от ее изящной, аппетитной фигуры, очертания которой отчетливо прорисовывались под струящимся платьем-халатом, но мне действительно пора было идти. Я валился с ног от усталости и волновался за Риту. Наверняка слуги уже сообщили, если бы с ней что-то случилось, но я хотел убедиться лично.
Я попрощался с Шелли, спустился по ступенькам, повернул налево и дошел до нашей каюты.
На тот случай, если моя жена все еще мирно спит, постарался не шуметь и открыть дверь как можно тише.
Развернувшись лицом к кровати, которую тускло освещал льющийся в иллюминатор свет, я стоял в тишине и наблюдал, как она дремлет.
Рита была для меня глотком свежего воздуха, прохладной водой. Я и не осознавал, как сильно горел, пока не увидел ее.
Если Шелли была жарким пламенем, то разгорающимся, то затухающим, то от Риты исходила успокаивающая, живительная сила, как от бескрайнего океана. Ее лицо подсвечивали сияющие звезды, а спутанные пепельные локоны, серебрящиеся в лунном свете, рассыпались по белоснежным подушкам и обнаженным плечам. От глубокого вдоха грудь, прикрытая одеялом, приподнялась, я почувствовал потребность прижаться к ней. Мне это было необходимо так же сильно, как путнику, бредущему по пустыне, — глоток воды.
Быстро сбросил броню, снаряжение, ботинки, одежду, забрался под одеяло и лег на бок, подперев голову рукой. Убрал её волосы, чтобы они не мешали любоваться супругой и поцеловал в висок, затем кончиками пальцев пощекотал ключицу.
Рита приоткрывала то один глаз, то другой, недовольно морщилась, снова закрывала их, но в итоге все-таки проснулась и одарила меня такой улыбкой, которая разогнала все тени.
— Привет, — прошептал ей на ушко, а она обхватила мою шею рукой и потянула на себя.
Я прижал ее к себе, уложив головой на плечо, и переплел наши ноги. С ней недостаточно обниматься одними руками, хочется сгрести в охапку и не отпускать.
— Мы отплываем? — спросила Рита, сонно моргая. Видимо, почувствовала легкую качку.
Повернул голову к иллюминатору и заметил, что парусник и правда отчаливает из бухты.
— Пока Бёрнс решает свои дела в Бронзовой Гавани, Шелли отвезет нас в их поместье, — я повернулся к ней и заглянул в глаза. — Как ты себя чувствуешь?
— Все еще очень утомлена, ненавижу быть слабой, — сморщилась она и зевнула, подкрепляя слова об усталости. — Какие у нас планы на завтра, расскажешь? Ты рад?