82
В капитанской каюте «Крестоносца» – рабочее совещание; помимо Арчера и брата Иеремии в нем участвуют еще двое «серых» – квадратный мужик с армейской стрижкой и длинный худой парень в очках-хамелеонах. Парень как раз заканчивает свой доклад, демонстрируя Арчеру, как обращаться с хитрым дистанционным пультом:
– …Мы перемонтировали систему запуска ракеты так, как ты велел, брат Иезекииль. Пульт инициируется отпечатком большого пальца – вот на этой панели, и после этого заблокировать его работу уже невозможно. Непосредственно пуск следует после одновременного нажатия этих двух кнопок.
– Ты абсолютно уверен, брат Захария , что все русские электронные системы блокировки запуска и подрыва боеприпаса обезврежены?
– Абсолютно уверен, брат Иезекииль. «Гранит» – тактическая ракета, так что запускается она не с президентского «ядерного чемоданчика»; вот тогда и вправду могли бы возникнуть проблемы – самоподрыв там, и всё такое, а так… Всё было не слишком сложно.
– А новая навигационная программа? Ручаешься, что она не перепутает Черный камень с каким-нибудь там «Черным Обелиском» – вроде как «Томагавки» в югославскую кампанию путали Софию с Белградом?
– Ручаюсь головой, брат Иезекииль… И кстати – насчет того, что «всё было не слишком сложно»: думаю, вам стоит об этом знать, братья, – электронщик явно пребывает в сомнении – не лезет ли он тут не в свои дела, нарушая субординацию, но в конце концов оставляет свои колебания. – Дело в том, что самые сложные и надежные из систем блокировки, те, с которыми мы могли бы провозиться дольше всего, были просто отключены, с самого начала. Если бы это не было совершенно невероятно, я бы сказал, что русские сознательно облегчили задачу тем, кто может завладеть этой их ракетой. Мы сперва решили, что это какая-то ловушка, но – нет; или это совершенно сверхъестественная небрежность, или…
– Пути Господни неисповедимы, брат Захария, и для воплощения замыслов своих может Он использовать и глупость еретиков, и их собственные хитрости. А что у твоих людей, брат Малахия?
– Монтаж «шахты» полностью завершен, – рапортует квадратный. – Поскольку само судно нам беречь ни к чему, запускать будем прямо из трюма, через палубный грузовой люк. Личный состав… виноват, братия… к тому времени переберется на «зодиаки», и оттуда, с дистанционного пульта, подадут команду на пуск.
– Все системы ракеты в рабочем состоянии и готовы к пуску? Ручаешься головой, брат Малахия?
– Ручаюсь, брат Иезекииль. У меня, кстати, то же самое впечатление, что и у брата Захарии – ракета была в идеальном состоянии, как будто бы русские загодя подготовили ее к запуску. Ох, не верю я, что ее тайком вытащили с затонувшей субмарины…
– Сейчас это уже не важно, – подводит черту Арчер. – Иными словами, братья, ракету можно запускать хоть прямо сейчас? – (оба серых эксперта решительно кивают: да, можно). – Значит, я прикладываю большой палец к панели пульта, и…
– Прошу простить, брат Иезекииль, – почтительно возражает электронщик-Захария, – но только палец должен приложить не ты, а брат Иеремия…
– Вот как? – Арчер улыбается, но зрачки, вперившиеся в переносицу электронщика, смахивают на то самое дуло двадцать второго калибра.
– Когда они программировали пульт, – вступает в разговор Иеремия, – ты был запершись там, внизу… спасал душу заблудшего брата Ионы; ты же сам распорядился не отвлекать тебя, ни под каким видом, а дело было срочное – вот братья и воспользовались моими пальчиками … Или тебе непременно хочется сделать ЭТО самолично?
– Гордыня есть смертный грех, брат Иеремия, – горько качает головой Арчер. – Как мог ты подумать такое? Носи впредь этот пульт, брат, и не выпускай его из рук ни на миг – ты ведь теперь ценнее всех нас, вместе взятых… И кстати – о заблудшем брате нашем, Ионе! Распорядись построить братию на палубе, всех до единого.
83
Арчер-Иезекиль, сопутствуемый братом Иеремией, озирает с высоты спардека шеренгу внимающих ему серых братьев – в числе пары десятков, – выстроившихся на юте «Крестоносца»:
– Близок уже час завершения Служения нашего, братья – когда вашими устами вострубят Трубы Господни, и грянет Битва Битв! Оттого-то Диавол, кусая в ярости кончик хвоста своего, измышляет последние мерзости, напрягая всё коварство и хитрость свою. Укрепим же души наши молитвою, братие, дабы не отпасть в этот последний миг в ересь, подобно падшему брату нашему, Ионе…
При этих словах, по знаку брата Иеремии, двое серых проволакивают по палубе, оставляя кровяную дорожку, тело давешнего незадачливого агента и останавливаются – стой, раз-два! – у самого борта; самое ужасное, что бедняга, похоже, еще жив…