- Как они к вам попали? - спросил Коля.
- Так ведь… -Милиционер самодовольно кашлянул. - Появился тут в нашем сапе один… Нарушил, значит, по причине алкоголя общественный порядок. Мы его… - Он иллюстрировал свой рассказ выразительными жестами. - В кармане у него деньги. Спрашиваем: откуда? Говорит, заработал. Мы ему, значит, бланк перевода: а это откуда? Пэ Гэ Сидоров, а ты ведь по документам Жавчук. Не иначе, как человека убил. Напугался, однако. Признался. Шарил вечером по совхозу. Ну, искал, где что плохо лежит. Понятно? Видит в окошко - парень деньги кладет в книгу. Только они вышли, он форточку толкнул, руку сунул - она у него худая, длиннющая, - вытащил деньги и вместе с бланком сунул в карман. Потом форточку захлопнул - и удирать. Хотел прямо на станцию, но по пути наша чайная попалась. Прилип он там к бутылке, как муха к клейкой бумаге… Ну, честь имею! - Милиционер приложил руку к фуражке.-Следующий раз не кладите деньги куда попало.
Он пошел к бричке, стоявшей неподалеку.
Ребята сбежали с лесов, обступили Колю.
- Ничего не понимаю, - волновался Женя. - Ведь Димка нашел твои деньги. И тоже с бланком перевода. Ты же сам говорил, что положил их под матрац и забыл.
- Мало ли что он говорил, - понимающе усмехнулся дядя Вася. - Вон Миша тоже говорил, да у Коли удачнее получилось… Он все хорошо обдумал. Заполнил новый бланк перевода, раздобыл денег и сунул себе под матрац. Ведь так?
Коля смущенно потер подбородок.
- Аванс еще один я, верно, у бухгалтера выпросил и бланк тоже заполнил. Но просто чтобы матери отправить, а не под матрац класть. Мне даже в голову не приходило… А утром случилось это, с вашими деньгами… Я и подумал… Ну, в общем, подумал, что так будет лучше для нас всех. Когда ты вспомнил про уборку и накинулся на Диму, я деньги вместе с бланком сунул под матрац… Вот…
- А тут возьми да принеси нелегкая этого милиционера с украденными деньгами, - с притворным сожалением произнес Миша. - Эх, Колька, не знал я, куда ты деньги второй раз положил, а то нагрел бы тебя еще на полтыщи. Представляете себе, ребята, как бы он носился на своих ходулях!
И тут Миша захохотал - громко, заливисто. Ребята тоже не выдержали - попробуй не засмейся, услышав Мишин хохот. И уж раз засмеявшись, не могли остановиться, хохотали до упаду, до изнеможения.
- Фу!-отдуваясь, сказал наконец дядя Вася и вытер набежавшие слезы.- И смех же у тебя! Прямо стихийное бедствие какое-то… Ну, ребята, теперь шагом марш на леса! А то у нас не работа сегодня, а сплошные сюрпризы…
Но бригаду дяди Васи ожидал еще один сюрприз. К стройке подкатил «газик» директора совхоза. Директор вышел, постоял немного, посмотрел, как идет работа, а затем позвал дядю Васю:
- Был я в райкоме партии. Видел там ваше письмо о кладке стен. Что же это вы меня обошли? Нехорошо, нехорошо. Думаете, раз директор, значит, бюрократ?
Дядя Вася смутился:
- Да нет же, что вы! Когда у нас со Спитковским спор вышел, вас здесь не было. Мы не знали, когда вы вернетесь. Ну. и… написали…
- Вот оно что!.. Ладно, я сегодня поговорю со Спитковским. А завтра с утра попробуйте со своей бригадой работать по-новому. Посмотрим, как пойдет.
- Слушаюсь, товарищ директор, - по-военному отчеканил дядя Вася.
«Газик» укатил, оставив позади себя длинный шлейф пыли. А дядя Вася еще долго стоял, подставив лицо веселому ветру, и улыбался.
Чему он улыбался? Кто знает… Бывает ведь, что человек улыбается без особой причины. Просто так- потому, что хорошо на душе.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Поезд прибыл на станцию Облепиху под вечер. Состав длинной лентой растянулся на станционных путях, поскрипел немного тормозами и затих, словно отдыхая после изнурительного бега по раскаленной солнцем степи.
Платформа с двумя тракторами, на которой ехал Ваня Челмодеев, была самой последней в составе. Ваня даже запыхался, пока добежал от нее до вокзала.
На станции было много ожидающих. Сидели на узлах, неловко сложив привычные к труду руки, кряжистые сибирские деды с седыми бородами и молодым взглядом. Бойко тараторили хитроглазые девчата, успевая в промежутках между словами разгрызать семечки и со скоростью пулемета выплевывать скорлупу. Надсадно орал младенец, которого неумело укачивал на вытянутых руках парень с растерянным лицом, очевидно, отец. На перроне, собравшись живописной группой, о чем-то встревоженно переговаривались цыгане. Щуплый железнодорожный милиционер в огромных сапогах, весь перетянутый ремнями. нервничая, то и дело посматривал в их сторону. Но подойти не решался: цыгане ничего противозаконного не делали.