— Рейнильда! — громко позвала Камилла.
Чтобы найти кого-то в этом огромном полупустом замке иногда криков было недостаточно. Дозваться хоть кого-то из служанок было делом крайне непростым. Иногда приходилось разыскивать их самостоятельно, благо Рейнильда, отвечавшая за порядок в жилом крыле по утрам обычно проверяла гостевые комнаты и должна быть где-то неподалёку. В подтверждении этого Камилла услышала быстро приближающиеся шаги и спустя мгновение в дверях возникла молодая девушка. Немедленно войдя в комнату, она, приподняв затасканное платье, сделала реверанс.
— Доброе утро, Госпожа.
Не теряя времени, Камилла обратила внимание служанки на принцессу и приказала:
— Вымой её с ног до головы, расчеши волосы и приведи в полный порядок. Чтобы через час я её не узнала, поняла меня?
— Да, Госпожа.
Служанка ещё раз слегка поклонилась в знак повиновения и принялась помогать принцессе встать с постели. Лучшего варианта и не найти. Именно Рейнильда вот уже почти два года помогала Камилле по утрам наводить красоту, ухаживать за телом и волосами. Конечно, случались и казусы, но служанка хорошо знала свое дело и при этом не забывала следить за собой. Того и гляди, наступит день и её уведет какой-нибудь зажиточный горожанин из Саргоса.
— И поосторожней, — предостерегла Камилла. — Она ранена. Если нужна помощь с обработкой ран, обратись к Мирине.
Служанка была чуть моложе самой Камиллы и несколько лет назад осталась без родни. Содержать в одиночку небольшой участок земли, доставшийся по наследству и следить за домом было тяжело и вскоре хозяйство пришло в упадок. Поэтому она бросила родной дом и пошла работать в замок. Здесь её кормили, предоставляли кров и платили минимальное жалование.
Камилла вспомнила, как однажды лежала на кровати, а Рейнильда несла в спальню вино и уронив поднос, пролила всё на кровать и волосы. Камилла в тот день была не в настроении. Орала на бедную девушку и грозилась запереть на ночь в холодном подвале. Рейнильда плакала и умоляла о прощении.
Когда Камилла успокоилась и осталась одна, то задумалась, как сильно власть начала её менять, пустив корни в самую душу. Она отдавала себе отчет в том, что по-настоящему могла сделать с девушкой все, что захочет, хотя всего лишь грозилась на словах. А ведь в детстве она была в таком же положении. Элиас Альбер однажды грозился серьёзно её наказать, и он действительно мог это сделать, а вот её родители Дьюка и пальцем бы тронуть не посмели. Эта несправедливость сводила её с ума, заставляя тайно ненавидеть родителей и их положение в обществе.
Камилла оставила Рейнильду с принцессой одних и поспешила в свои покои, поискать для Авилины одежду. Она уже догадывалась, что вряд ли найдет что-то подходящее. У Камиллы слишком высокий рост и её платья на принцессе будет смотреться нелепо, а одежда Амелии слишком мала. Но всё же хоть что-то в этом огромном замке должно было найтись. И начать стоило бы с собственного гардероба.
Амелия была на ногах с самого утра, расхаживала по верхнему этажу донжона, пытаясь что-то найти. Замок Рокстерли жил по привычному для всех его обитателей режиму времени, за одним исключением. Камилла, с детства привыкшая вставать с восходом солнца, рано поднималась с постели, в отличие от других лордов и вельмож. И Амелию к такому порядку приучила быстро.
— Доброе утро.
— Ты почему не на занятиях? — сразу же возмутилась Камилла.
— Сегодня нет занятий. Учитель Мейсон ещё гостит у сыновей, в Саргосе. Он же не знал, что мы вернемся настолько… быстро.
И правда, как она могла забыть, сама же отпустила его на целых пять дней? Дорога в Алкорию и обратно вымотала изрядно, заставляя потерять счет времени.
— Если хочешь, я могу поехать с вами, — предложила Амелия. — Подтвердить твои слова перед императором.
— Спасибо, дорогая. Я рада, что ты это предложила, но не стоит, — ответила Камилла, направляясь к себе в спальню. — Никто не ожидает тебя там увидеть. Когда ты появишься в Терновом замке, вся Гальрадская знать начнет шептаться, что последняя из рода Рокстерли желает заявить о своих притязаниях на престол.
Это звучало по-своему великолепно и наверняка, Амелия раздумывала ночью о своем наследии. Но отвечать ничего не стала. Камилла придирчиво окинула взглядом несколько своих сундуков и шкафов, набитых одеждой. Сейчас как раз тот самый случай, когда платьев чересчур много, а надеть нечего. Она стояла и пыталась вспомнить, было ли какое-нибудь платье маловато хотя бы на полразмера, чтобы подсунуть принцессе. Но в голову ничего не приходило. Она вообще не могла вспомнить и половины одежды, раскиданной по сундукам. Зато они с Амелией остались наедине, и Камилла, наконец, решила кое-в-чем объясниться:
— Я так и не сказала, но до недавнего времени обо мне распускали слухи при дворе императора.
— Слухи? — Удивилась Амелия. — Какие?
— Грязные и лживые.
— Но, зачем?
Девочка ещё слишком юна и наивна. Но ничего, время это исправит.
— Чтобы опорочить моё имя и твою репутацию конечно же, — пояснила Камилла.
Амелия задумалась. А управительница тем временем открыла пару больших сундуков и обнаружила скомканные платья, походную одежду, несколько плащей. Всё не то, что надо. Абсурдно, но хоть на рабочем столе и в документах у неё всегда был идеальный порядок, вещи в сундуках валялись как придется. Как и оружие, всегда, где ни попадя. В общине Велимир, бывало, ругал её за это.
— Думаешь, это дело рук Харольда второго? — Спросила, наконец, Амелия.
— Нет, он здесь ни при чём.
Харольд второй, Уокден — сын Габриэля Уокдена воспитан в семье, где честь не пустое слово. И его дед, император, высоко ценит Камиллу и уважает память о Норберте и Грейноре Рокстерли. А ещё Харольд второй определенно имеет нездоровый интерес к Амелии. Каждый раз, когда Камилла появлялась в родовом гнезде Уокденов, он обязательно спрашивал, всё ли с Амелией хорошо, хотя при этом ни разу её в глаза не видел. Камилла списала это на то, что его родители, возможно, сочли бы подходящей партией иметь Амелию в качестве супруги Харольду. Хоть у Рокстерли и не было сильных союзников, древний знатный род оставался на слуху у многих. Одно время поговаривали, что Норберт и Грейнор были прямыми потомками самого Малеона по мужской линии. Впрочем, какие только слухи о Норберте не ходили, в том числе и о благословении. Возможно, он сам их и распускал. Но как бы там ни было, объединение двух великих семейств Уокденов и Рокстерли принесло бы первым только преимущества. Другое дело, что найдется множество других девушек ничуть не хуже.
Ещё не понятно, кто сподобился распускать слухи о самой Камилле. При отсутствии Амелии, ни у кого не было особого смысла ей вредить. Или, по крайней мере, она не была так дальновидна.
Когда Камилла и Амелия вернулись в главный зал с пустыми руками, принцесса уже завтракала за столом, восседая на том же самом месте, что и вчера. На ней было легкое оранжевое платье, пальцы аккуратно обмотаны, а волосы красиво уложены. Вид уже совсем другой, хоть и не скажешь, что это сама принцесса из города масок и цветов. Не слишком броско и не слишком бедно. То, что надо, чтобы не привлекать лишнего внимания. Рейнильду стоит поблагодарить за хорошо проделанную работу. Похоже, платье было из её личного гардероба.
Камилла и Амелия сели напротив принцессы и Мирина сразу же засуетились, подавая на стол фрукты, вино и чаши. Предпочтение хозяйки ей были давно известны, а вот Авилина, судя по всему, не смогла толком сказать, что хочет и перед её носом раскинулись самые разные блюда из тех, что были.
Камилла взяла черную виноградинку с тарелки и отправила в рот. Есть по-прежнему не хотелось, но она была уверена, стоило только сказать, что хочется чего-то это тут же окажется на столе. Мирина часто беспокоилась и когда Камилла закрывалась у себя в кабинете работая без отдыха, приносила еду прямо к ней на стол в донжон.
— Спасибо, что поговорила со мной, — тихо поблагодарила принцесса.
Ее взгляд был направлен на Амелию, проявившую вчера больше сочувствия, чем кто-либо. Девочка молча кивнула в ответ и принялась уплетать чесночный хлеб с сыром. А принцесса, осторожно отпив немного вина из своего кубка, поморщилась.