– Уверен.
Шеф отходит от двери и еле ползет до стула. С той стороны продолжают бросаться на дверь. Но эта – железная. Она выдержит.
– Что теперь? – спрашивает Степаныч.
Я смотрю на окна. Жадность главреда не позволила бы устанавливать на окна решетки, но вот незадача: когда он приобрел это здание в аренду, они уже были.
– Ключи от решеток есть? Нужно вылезти в окно.
– Нет! Я никуда не полезу! Он будет ждать нас там! С топором!
– Ну а что ты предлагаешь?
– Сидеть и ждать! Кто-нибудь придет! Или он сам уйдет!
Я промолчал, несмотря на то, что был с шефом в корне не согласен. Приходить некому, все сотрудники мертвы, кроме нас, Кирилла Матвеевича, который на больничном, и уборщицы, которая по извечной скупости Степана Степановича ходит только дважды в неделю, ибо он ей платит ползарплаты. А намерения и мотивацию этого гражданина за дверью мы не знаем. Может, он в принципе не настроен уходить никогда. Во всяком случае, пока нас не прикончит.
– Слышишь? – спросил Степаныч.
– Нет. Что?
Я напряженно вслушивался, пока наконец до моих ушей не донесся лязг. Я подошел к двери. Это явно раздается от замочной скважины.
– Он подбирает ключи! У него отмычки! – заволновался шеф, приготовившись сызнова плакать.
– Черт! Кто ходит с отмычками?..
– Преступники, надо полагать! – рявкнул на меня главред, будто я идиот.
– Надо открыть окно! Второй раз говорю тебе!
– Ладно, только пока мы будем ключи искать от замка на решетках, он взломает дверь!
– Не факт. Чем быстрее начнем, тем лучше. – Я подбежал к окнам и увидел маленький замочек, который держал две створки вместе. Но ключа поблизости не было.
– В моем кабинете! – вспомнил шеф.
– Точно?
– Да, бежим скорее! Только ты вот что… – Шеф подошел и зашептал: – Вставь ключ в замок! Тогда он не сможет открыть.
– Ты гений! – я снова возгордился своим шефом. Слава богу, собрался.
Я вернулся со связкой к двери в приемную и сделал то, что он предложил.
Мы зашли в кабинет Степаныча и тут же кинулись к окну.
– Я не вижу тут ключей! Где ключи?
– Не знаю… – Зорин, как и я, беспомощно водил глазами по решетке. – Видимо, из этого чертового здания нет выхода!
– А как же противопожарная безопасность? К нам же ходят проверяющие!
– Ты же знаешь этих проверяющих… – главред потер пальцы друг об друга, намекая на взятку.
– Прекрасно!
В воцарившейся тишине я услышал шелест бумаги, но слишком поздно понял, что он означает. Только когда до нас донесся лязг связки ключей, будто упавшей с высоты, меня осенило:
– О нет! Он достал их!
Я кинулся обратно, но не успел. Зато мог лицезреть, как связка на листе бумаги исчезает под дверью.
– Ты идиот! – возмутился шеф. – Что ты сделал?!! Ты убил нас!
– Я?! Я вообще-то сделал, что ты мне велел! И кто так двери ставит?! Почему щель внизу размером с кулак?!
– Это была дешевая дверь и дешевая бригада ремонтников, понимаешь?
Под хор наших криков дверь в приемную распахнулась. Степаныч кинулся запирать кабинет, но все было бессмысленно. Эта дверь – тоже деревянная, увы. И тоже имеет щель. А листов бумаги в приемной – десятки пачек. Даже если мы будем вырывать у него каждый, эта канитель никогда не закончится… Но, может, он устанет первый?..
Однако убийца пошел более простым путем – пустил в ход топор. Вскоре и от этой двери ничего не осталось. Мы за это время успели вооружиться канцелярскими ножами. Сказать по правде, старыми и очень-очень дешевыми. Вряд ли это чем-то нам поможет.
– Прощай, Миха.
– Ага, тебе тоже же, шеф.
Маньяк предстал перед нами во всей красе, переступив порог.
– Слушайте меня, – заговорил он измененным голосом. Весьма глупо, учитывая, что свидетели скоро умрут. – Я зачитаю вам приговор. Вы призна̀ете всю вину. И умрете.
– А если не признаем? – поинтересовался я. – Вы нас отпустите?
– Не перечь ему!
– Я просто пытаюсь узнать, каковы наши шансы.