В общем, остались мы с Нюшкой вдвоем. Просит меня как-то раз телевизор включить. Я у нее с подозрением:
– Зачем? – Скоро новости должны были передавать в пока еще общей стране, имеющей другое название, поэтому сия просьба меня насторожила.
– Передачу по сто второму каналу обещали мистическую. Сегодня выпуск про инкубов. Интересно глянуть. Особенно тебе, одинокой! – прыснула Нюшка с таким удовольствием, словно меня в чем-то уела. Она-то уже замужняя была.
– А кто енто такие, инкубы? – спросила я с интересом.
– Типа демонов, которые якобы наведываются по ночам к одиноким барышням. Что они там ночами делают с ними, история умалчивает. – И Нюша заржала.
– Вот бы ко мне пришел. Я все жду-жду и никто не ходит. Надо перестать молиться на ночь. Говорят, молитвы всю нечисть распугивают.
Нюша смотрела на меня с испугом.
– Зачем молишься тогда? – спросила.
– Бабушка научила. Вот так и молюсь по привычке. Зря, конечно. У меня б уже, может, бегали маленькие инкубята. Да и не только маленькие. Лет этак пятнадцати были бы уже. Короче, всякие разные уже бы были.
Нюша знала, что у меня не было бабушек, а к походам в церковь меня приобщала рано умершая мать (да, молитвы ей никак не помогли пожить подольше). Подружка все так же странно на меня смотрела, а потом сделала шаг в сторону, словно боясь заразиться каким-нибудь гриппом.
Так я лишилась последней подруги. А потом я поняла: на фиг мне эти идиотки? Тем более без чувства юмора. Когда телевизор смотришь круглыми сутками, область мозга, отвечающая за ч/ю и в принципе за когнитивные способности, потихоньку отмирает. Лельку вот только жалко. Умная была баба, но все за красавцами гонялась. Даже просто симпатичные ее не устраивали.
Ну ладно. Я за их жизнями все равно продолжаю следить (ну а к Лельке хожу на могилку) и скажу вам так: завидовать там нечему.