– Что происходит?! Кирилл! Что ты делаешь?!
Я дергался как мог, но старейшина молча делал мне какой-то укол.
– Подгоните фургон, – сказал Кирилл мужчине. – Он готов.
Мир завертелся, и я потерял сознание.
14
Я очнулся на полу в центре пентаграммы. Не берусь судить, но, по-моему, она была начертана кровью. Надеюсь, что не моей. Может статься, что обычной краской. Ну или кетчупом. По углам пентаграммы стояли свечи, другого освещения в помещении не было, но, окинув пространство взглядом, я прикинул, что это какой-то подвал.
Так как свечи горели возле меня, а человек, который был здесь, прятался в углу в тени, я задал вопрос:
– Кирилл? Это ты?
– Нет. – Ответил знакомый голос и сделал пару шагов вперед – достаточно, чтобы я его увидел, но не слишком близко, чтобы не мог его достать с пола. Предосторожность была излишней: по неизвестной мне причине я не мог пошевелиться.
– Арсений Арнольдович? Давно не виделись.
– Здравствуй, Михаил. Приятно наконец получить тебя.
– Только через мой труп. Хотя… – я со значением посмотрел вокруг себя. – Видать, вы именно это и планируете.
– Ну что ты! Твоя смерть нам не нужна.
– Ага. Это, наверно, хорошо. Но я не уверен. Расскажите для начала, на кой я вам сдался, а я уж определюсь.
Арнольдович хохотнул.
– Я сразу понял, что ты другой. Ты первый решился перебить меня! Помнишь?
– В вашем кабинете? Помню, как же. Такую пургу я не собираюсь долго слушать. Всегда буду перебивать.
– Твои смелость, сила воли, интеллект и журналистские способности нам очень пригодятся в нашем грандиозном деле! Поставь такого человека, ну скажем… моим заместителем? А? Представляешь, какие дела мы замутим! Азия уже проявила интерес к палитронику.
– Не дождетесь. Можете резать и пытать. Баба Фрося отказалась, и я откажусь!
– Кто? – удивился он.
– Баба Фрося! Ну блин, чокнутая с голубями! Это она мне открыла глаза.
– Ах, ну да. Знаю я ее.
– Знаю! – передразнил я. – Вы убили ее!
– Да кому нужна эта старая маразматичка? – оспорил обвинение Скворцов. – Я ее не убивал. Зачем? Она не поведет народ за собой. А ты – да.
– Ей сделали укол! Так что не врите мне.
– Значит, это личная инициатива кого-то из мелких бесов или чертей. Плевать, проехали.
Вы не можете даже вообразить, как сильно я был шокирован услышанным.
– Погодите… Чертей? Это был сарказм?
Арсений Арнольдович походил туда-сюда, сложив руки за спиной. Совсем как недавно Кирилл.
– Знаешь, сколько всего демонов и бесов высшего ранга существует? – заговорил он после паузы.
– Знаю. Ноль!
– Все воплощены, – продолжил он, игнорируя мой выпад, – кроме одного. Угадай какого.
– Погодите… Вы не шутите, что ли? Баба Фрося была все это время права? Демоны существуют? Бесы? Сатана?
– А кто, ты думаешь, стоит во главе Палитры?
– А ты сам-то кто?
Я посмотрел в его вытянутое с широким длинным носом лицо. Свеча у моих ног заплясала, отбрасывая на высокого человека причудливые тени. Эти тени начали расти и достигли лица. И снова чудовищный образ козлиного черепа с рогами проступил сквозь его человеческие черты, а за спиной угадывались крылья-тени.
– Бафомет, – сказал он. – Первый заместитель Сатаны.
– Замечательно. Сатана у нас есть, Бафомет имеется, кого вы оставили мне? Для кого я должен стать бездушной, безмолвной оболочкой?
– Ну не говори так. Думаешь, почему мы так тщательно выбираем каждого под воплощение демонов высших рангов? Сейчас нас интересует второй ранг – демоны лжи. Они пока без предводителя. Их князь – Пифон. Он же Питон. Он же, как вы люди привыкли его называть, – Змей-искуситель. Один из двенадцати верховных демонов, как и я.
– Демоны лжи и журналистика! Умно.
– Благодарю.
– Я хотел сказать, хитро и мерзко. Забираю слово «умно» назад. И вообще, мне кажется, вы пудрите мне мозги. Ваши дружки-старейшины вчера меня убеждали, что демоны и прочая нечисть – выдумки сумасшедших. И впаривали про каких-то нанороботов. А что в реальности-то?