– Ага, и мозг твой не смогут сожрать! – высказался Ваня, и все заржали.
– М-да, не съедят, но понадкусывают, – пикировал я, недовольно морщась. Мне жутко не нравилась эта затея. Я против палитроников. Я часто бываю в Палитре, и я вижу, как они ходят. Глаза стеклянные, реально как у зомби, но потому что у них перед глазами очередной видеоролик или мессенджер. Они не боятся попасть под машину, или наступить в лужу, или провалиться в открытый канализационный люк. Хотя о чем это я… Луж в Палитре не бывает, за этим тщательно следят влагоадсорбирующие роботы. И люки тоже сами по себе не открываются. Это у нас здесь, как былые времена, алкаш-ассенизатор полез в люк, а крышку оставил в кустах. На то оно и Быловременье. Многие сравнивают жизнь здесь с Советским Союзом. Я, к сожалению (или к счастью), его не застал, как и все мои родственники, так что не берусь судить.
– Не боись, Михалыч, – заговорил со мной Ваня, заговорщицки понижая голос, что было довольно глупо: на совещании стало тихо, и все его слышали, включая главреда. – Есть инфа оттуда, что микрочипы посылаются в мозг только при твоем согласии использовать полный пакет. На пробной версии ты будешь видеть картинку, но в мозг эта зараза не полезет, не имеет права.
Сергей продолжил за него:
– Моя мамка, кстати, считает, что это не микрочипы, а бесы! – и заржал. – Она наслушалась этого добра от какой-то местной психопатички!
В мою грусть-тоску добавилась капля раздражения.
– Если вы оба так хорошо разбираетесь в вопросе, а кто-то еще при этом, – дал я косяка на Ивана, – пресс-релизы и инфоповоды строго по Палитре собирает, почему морской свинкой должен стать я?
– Так шеф решил! – с безудержным весельем ответил мне Ванек. Ну конечно, микрочипы же не в его мозг внедряться будут. Не факт, что их сдержит пробный период.
– Ребятки, выйдете! Мне надо с Михалычем перетереть. – Когда мы остались с главредом наедине, он пересел ко мне поближе и заговорил уже другим тоном. Заботливым. – Слушай, Мишаня. Выпускающий редактор наш – дурак, ты прекрасно это знаешь. – Выпускающего (он же заместитель главреда) сегодня не было, он на больничном, так что шеф мог сказать это и на совещании. Я равнодушно кивнул. – По этой причине каждый раз на сдаче выпуска аврал! В общем, решил я его сместить. Пока он на больничном, я не могу этого сделать, но вот когда выйдет… Понимаешь, у тебя будет целый спецвыпуск! А он – в отстающих. В нашем деле, сам понимаешь, актуальность важнее всего! Вот и будет повод его понизить. Он станет обычным репортером, а ты – моим замом, выпускающим редактором. Ты умный, ответственный человек. Мне нужен именно такой, понимаешь?
Никогда еще слово-паразит шефа «понимаешь» не радовало меня так сильно. Я в этой газете уже почти семь лет тружусь. Кирилл Матвеевич и впрямь тугодум. Я бы справился с этой работой лучше.
– Это одно из тех предложений, от которых не отказываются, верно? – посмеялся Степаныч, видя выражение моего лица.
Что-то смутно знакомое прозвучало в его фразе, но мне было не до этого. Я благодарно кивнул.
Оба трамвая шли до границы полуэкпрессом. Остановки были редкими, но одна из таковых находится в пешей доступности от здания редакции. Однако, стоило мне выйти, я ощутил, как что-то закапало на мое лицо. Ну да, с тех пор как гидрометцентр упразднили, угадывать дождь стало сложнее. То есть прогноз погоды и раньше часто ошибался, но все-таки было какое-то подспорье. Сейчас приходится ориентироваться только на цвет неба или узнавать погоду в той части Палитры, к который ты находишься ближе всего. Спутники над Палитрой работают исправно и предсказывают дождь с точностью до минуты. В общем, увидев подходящий троллейбус, я запрыгнул в него, чтобы не идти до трамвайных путей пешком и не мокнуть. Остановка располагалась вообще в двух шагах от редакции, и ехать, насколько я помню, всего десять минут. Я опустил монетки в считывающее устройство, турникет пустил меня в салон.
Первое же сиденье в правой части салона, возле дверей, оказалось свободным, туда я и пристроился. И только после этого поднял глаза, чтобы смотреть в лобовое стекло и не пропустить свою остановку. И заметил интерес водителя ко мне. Он вывернул голову вправо, чтобы можно было смотреть назад – на меня. Странно, ведь если бы что-то было с моим лицом, мне бы уже тысячу раз, радостно гогоча, доложили об этом в редакции. У нас народ простой, как вы уже, наверно, заметили. Чем же вызван интерес водителя? Пожимая плечами, я решил, что просто напомнил ему кого-то, и оставил эту мысль.