Нельзя сказать, что бабушка просила дешево, наоборот. Девушка быстро подсчитала, что ее сбережений едва ли хватит на месяц аренды. Зато жить ей предстоит не в «углу», а в целой комнате с какой-то хитрой штукой под названием «эркер». И расположена эта комната не в ужасном месте под названием Силикатный проезд, а на улице с красивым именем Старая Басманная…
Ну а через месяц она уже немного освоит Москву. И конечно же, найдет деньги, чтобы продлить договор аренды. А то и еще куда переедет. В более удачное место. Чтобы как в том стихе: «А из нашего окна площадь Красная видна».
– Все. Я решила, – объявила Ярослава старушкам-квартиросдатчицам. – Я хочу жить на Старой Басманной.
И тут же нарвалась: одна из старух, наиболее противная, с красным носом, пригвоздила:
– Ну, ехай, ехай. На Старой Басманной она жить собралась, лимита! Не по тебе райончик!
– Через месяц все равно сюда вернешься. На вокзал, – закивала другая бабка.
– Под вагонами мужиков охаживать, – радостно подхватила третья. – Спрос будет. Вон, – кивок на посланных Ярославой джигитов, – как Аслан с Арсеном на тебя пялются.
На глазах тут же выступили слезы. И от усталости – все-таки две ночи в поезде почти без сна, – и от обидных слов, и от страха: а вдруг бабки правы? Вдруг покорить Москву не удастся – за месяц-то, с полпинка? Ведь она еще даже не знает, как ей здесь выживать. В чистенькие ряды абитуриентов, что через месяц начнут штурмовать столичные вузы, ей ходу нет; если уж даже в их голимом поселке в аттестат напихали целых пять троек, тут ловить точно нечего. Идти на завод, по лимиту – как девочки из любимого фильма «Москва слезам не верит»? Но остались ли в столице заводы? В поселке-то болтали, что их один за другим закрывают, а территории отдают под вещевые рынки. Вот и получается, что выбор невелик: или самой идти на рынок торговать, под начало какого-нибудь Арсена, или в девицы по вызову, а оттуда, права злобная вокзальная бабка, и до перепихона за гроши на вокзале недалеко…
Да еще и чистенькая старушка – они с Ярославой уже идут по бесконечно длинному подземному переходу – подливает масла в огонь:
– Ты, деточка, такая молоденькая, такая свеженькая, и покровителей у тебя в Москве нету, ведь так? Ох, много вас тут таких глупых, пропадешь, сгоришь, возвращалась бы лучше домой…
– Да с чего бы мне пропадать? – поморщилась Ярослава. И перечислила: – Голова на плечах есть. Силы. Здоровье. Внешность, опять же…
Она уже успела заметить: пусть тут, в Москве, народ и носится, как подорванный, раза в три быстрее, чем в их поселке, а проходящие мужики на нее все равно поглядывать успевают. Почти все.
– А такие, моя милая, бойкие да красивые, первым делом здесь и пропадают. – Бабушка метнула в нее проницательный взгляд.
…И сейчас, раскинувшись на безразмерной тахте в гостиной своего стодолларового за сутки номера, под шум зимнего леса за окном и нежное бормотание плазменного телика, Ярослава опять вспомнила давно уже умершую чистенькую старушку, бабу Валю. Ее самую первую в столице квартирную хозяйку.
Бабка Валька хоть и сволочь, как большинство москвичей (Ярославна, как многие приезжие, не любила коренных жителей столицы), а оказалась мудрой. И ее пророчества почти оправдались. Ярослава в столице и правда едва не пропала. А уж на грани гибели бывала столько раз, что и пальцев на руках счесть не хватит.
«Но судят-то по итогам. – Она набросила на плечи махровый халат с эмблемой отеля. Встала с тахты, выбрала в мини-баре бутылочку «Риоха Кюнэ» урожая 1998 года. – А итог у меня такой: своя сеть косметических салонов. Живу, как знаю. Делаю, что хочу. И можно даже не сдерживаться от самодовольной улыбки».
Она и не стала сдерживаться: улыбнулась. Нагло, надменно, как никогда не позволяла себе ни с клиентами, ни тем более с партнерами по бизнесу.
Жизнь удалась?
А в голове тут же непрошено мелькнуло: «Но только… как же мой…»
И не успела даже додумать – из глаз хлынули слезы.
Ничего ее жизнь не удалась. Она – предательница. Тварь. Худшая из всех живущих на планете женщин. И даже до сих пор не смогла за себя отомстить.
Александра, кандидат наук и лауреат многочисленных конкурсов
Александра ликовала. Искренне, от души, забыв и про имидж, и про статус. Вела себя, будто неразумная первокурсница, счастливо «спихнувшая» сложный зачет, – глаза горят, походка вприпрыжку, глупая улыбка, видел бы сейчас ее кто-нибудь с кафедры.
Развлекаться она начала с обеда, едва заехав в отель. Сначала массаж – да не обычный, а горячими камнями. Потом – баня, не простая, не кучно, в толпе, в какую они однажды с коллегами по университету ходили, а отдельная, с улыбчивой горничной, подносившей чай. Два часа полного расслабона, только и осталось сил добрести до своего роскошного номера и рухнуть на огромную и мягкую тахту (заметьте, в обнимку с бездумным женским журнальчиком!).