«Нет, ничего у меня не получится», — думаю я, когда немного успокаиваюсь и настраиваю себя на более рациональный лад. Ничего хорошего из этого ритуала не выйдет, как бы ни старался, медитация благополучно сорвана. Ловлю себя на том, что отношусь к медитации как к некоему официальному мероприятию, порученному мне коллегами или руководством. По сути, так и есть — под руководством тут можно понимать Патрика, ведь он возлагает на меня определённые надежды. Путь духовного наставника нельзя считать успешным, если подопечные духовно не совершенствуются. Моё безответственное поведение и несерьёзное отношение к возложенной на меня миссии — это подножка Патрику, попустительство с моей стороны. Но тут же понимаю, что говорю «его делу», а не «нашему делу», и это весьма объективно демонстрирует моё отношение к этому делу. К своему удивлению обнаруживаю, что снова улыбаюсь. Причина веселья не до конца понятна. Прислушавшись к ощущениям, понимаю, что в этой улыбке содержится моё отношение к предпринятой медитации. Да, так оно и есть, я улыбаюсь, думая о том, чем занимаюсь в данный момент. Похоже, делать тут больше нечего, встаю с камня, на прощание машу рукой громадному Солнцу. После чего не спеша разворачиваюсь в обратную сторону, включаюсь в переговоры с оператором, который следит за моим выходом на поверхность планеты. Медленно, вяло передвигая ногами, направляюсь к шлюзу и заявляю оператору о намерении зайти внутрь.
Уже через полчаса я сижу в переходном блоке, где медицинские сканеры и датчики диагностируют меня и моё состояние — стандартная процедура после экстремальной прогулки. Скафандра на мне уже нет, разминаю конечности и растираю затёкшие от напряжения мышцы. Возникает желание кому-нибудь позвонить. Как обычно, прежде всего хочется пообщаться с Дейдрой. В тысячный раз борюсь с этим желанием, причём с самого начала отдаю себе отчёт в том, что всё равно звонить не буду. Это что-то вроде привычки — навязчивой и глупой. Привычка найти в списке имя Дейдры, с полминуты поглядеть на её фотографию, а потом закрыть. И этот раз — не исключение. После Дейдры нахожу бюро пропавших животных и нажимаю на вызов. На экране появляется робот-телефонистка, которая приветствует меня и даже называет уважаемым абонентом. Она говорит, что я набрал земной номер, и из-за задержки распространения радиосигнала, прямо сейчас поговорить с вызываемым абонентом не получится. Взамен телефонистка предлагает отправить видеосообщение и дожидаться, когда на него ответят. Что я и делаю, а после возвращаюсь к страничке Дейдры. Между Землёй и Меркурием расстояние в несколько световых минут — пять, а иногда десять и даже больше: зависит от положения планет. Может быть, отправить ей сообщение? Не видя её глаз, мог бы сказать что-то вразумительное. «Наверное, не терялся бы так, как обычно, когда общались в реальном времени», — думаю я, мучительно и долго, но как всегда ничего не предпринимаю. А мне уже приходит ответ из бюро бездомных животных. Сегодня дежурит не Мартин, а другой сотрудник — женщина средних лет. Как-то пару раз уже нарывался на неё, но имени так и не запомнил. Зато я помню, что общительностью она не отличается, скорее строгая и излишне официальная, нежели я мог бы говорить, что она мне по душе. Кажется, она меня тоже помнит, отвечает сухо или даже неприветливо. Нет, Гарольд, не нашёлся. Нет, никакое животное, похожее на моего пса, за последнее время замечено не было. Разумеется, мои контакты в бюро известны, они доступны в базе данных, и если Гарольд найдётся, либо в бюро доставят животное со схожими приметами, сотрудники бюро свяжутся со мной. Женщина в синей блузке благодарит меня за моё обращение и прощается. Я некоторое время сижу неподвижно и сжимаю в руке видеофон. Потом опять отыскиваю в списке страничку Дейдры и принимаюсь рассматривать её улыбающееся лицо. Но тут видеофон сообщает о входящем вызове, и это нисколько не радует. Видеосообщение от Патрика. Я тяжело вздыхаю и нажимаю на воспроизведение.