Зинка чувствовала себя, в своей округе, хозяйкой. Другие собаки ей беспрекословно подчинялись. Когда здесь появилась овчарка, выбракованная в бригаде, потому что у нее появился страх после разорвавшейся рядом мины, Зинка ее не приняла и между ними произошла ожесточенная схватка. Выдранный лоскут кожи со спины хозяйки, установил превосходство новой жительницы. Кость достается той собаке, которая быстрее хватает. Все знают, что у каждой собаки свой характер и реагируют на события они все по-разному. В Лагманском советническом поселке было две: маленькая, похожая на лису, Розка и большая Багира. Розка была просоветская, очень преданная, и набрасывалась на каждого афганца, не взирая на чин. Своих же, избранных ею, после каждой в\операции или длительного отсутствия всегда встречала радостными рыданиями. Еремей входил в число ее обожателей. Во время обстрелов Розка пугалась, конечно, но виду не подавала, стараясь держаться поближе к людям. Багиру почти всегда охватывал панический ужас, и она забивалась в угол, откуда ее не так просто было извлечь. В один из подобных дней она забежала в комнату и спряталась под кровать Еремея, между ящиками с гранатами, и со страху обмочилась, полчаса ее вытаскивали.
В Шамархейле, будучи в гостях, Ваханов однажды оказался в роли виртуального собачьего акушера, вернее наблюдателя. Утром он вышел в коридор умываться, несколько остерегаясь встречи с овчаркой, и увидел ее под кроватью, но ей было не до него – она в этот момент рожала. Как только появлялась голова щенка, мать, молча зубами вытаскивала его, облизывала и ждала следующего, пока внутри не отсталость ни одного. Еремей поздравил роженицу с тройней и пошел заниматься своими делами.
Оливки и маслины
Этот день также оказался свободным и Ваханов не отказался от предложения съездить на рыбалку в местечко, называемое Дарунта. Там на берегу большого водохранилища располагалась советская воинская часть, охранявшая гидроэлектростанцию, ради которой и запрудили реку Кабул. Она обеспечивала город Джелалабад и поселок Шамархейль электричеством. Для встречи, как настоящие рыбаки, «мушаверы» прихватили несколько бутылок горячительного. За столом разговор шел исключительно о рыбалке, но об удочках речи не было. Здесь было два способа вылавливания рыбы: замыкания провода, протянутого по дну небольшого заливчика, на 220 вольт, называемой электроудочкой, и, уже знакомое Еремею, глушение гранатами. Командир части предложил второй способ, сам вызвался собирать глушенную рыбу и приказал солдату принести ящик гранат. Если бы была кинокамера, то можно запечатлеть такую картину: по берегу водоема идут трое: советник нетвердой походкой и с ним два солдата срочной службы. Один несет открытый ящик гранат РГД-5, каждая завернутая в бумагу, а второй – сумку для рыбы. В воде полуголый командир части в состоянии готовности №1. Еремей поочередно берет гранату, вкручивает запал, выдергивает чеку и кидает в воду. Контуженая рыба всплывает, делая круги по воде, рыболов пытается ее поймать руками, и если это удается, передает солдату в сумку. Закончив «рыбалку», подчитали улов, он оказался в два раза меньше чем выброшенных гранат, то есть на каждую рыбину две гранаты. Зато молоди погубили с избытком. Нет никого, кто делал бы зло ради самого себя, но все творят его ради выгоды или удовольствия.
После грандиозной ухи браконьеры вернулись в Шамархейль. В этот же день, как сказали Ваханову, из Кабула прибыла русско-афганская комиссия по обследованию знаменитого ирригационного Джелалабадского комплекса, где выращиваются цитрусовые и оливки. Ей нужно обеспечить безопасность, а ряды кобальтеров провинции Нангархар сильно поредели, и БТР стоит без водителя. Еремей согласился сопровождать группу, тем более с ним был и лагманский водитель бронетранспортера. Старший советник Лагмана по рации одобрил решение. До комплекса 25 километров в сторону Пакистана и тянется он километров 70, почти до его границы. Обслуживающий персонал небольшой – мало желающих. Душманам не нравится, что сад приносит какой-то доход законной власти Афганистана и они не дают обрабатывать его, часто обстреливают и ставят мины в междурядьях. Дислокацию их банды хорошо видно невооруженным глазом – на небольшом холме, расхаживают с оружием, как у себя дома. Еремей некоторое время наблюдал за ними из-за деревьев.