Холл еще ожидал гостей, и улизнуть, не став центром внимания, возможность еще оставалась. Везельвул шептал что-то на ухо Люциферу, и Астарот очень не хотел нарываться на серьезный разговор о политике ада или новых методах завоеваний. Он поспешил в банкетный зал. За последние годы культура людей повлияла на демонов, особенно ее модернистские направления. Бросались в глаза бесчисленные инсталляции из металла и стекла. Подсвеченные замысловатые конструкции отбрасывали причудливые тени, которые сливались в контуры демонов, городов, чудовищ и пожаров. Дамы щеголяли в фантастических нарядах и невообразимых головных уборах.
Навстречу Астароту спешила Астарта с обручем над головой, напоминающим нимб или кольцо Сатурна. Словно гейша, она семенила на высоченных каблуках, закованная в узкое платье, не позволяющее широких шагов. Макияж из красных асимметричных линий покрывал ее лицо, но по горящим глазам Астарот догадался, что она довольна.
— Здравствуй, — Астарта крепко обняла его и тесно прижалась, не отпуская. — Я соскучилась, правда-правда. Только не молчи, ты же знаешь. Ты же сам отдал?
Астарот кивнул, не в силах говорить, и тоже обнял Астарту за талию, а та уткнулась носом ему в плечо. Он думал, все будет сложнее, но сотни лет совместной жизни научили понимать без слов. Они застыли еще одной новомодной инсталляцией у входа и сжимали друг друга по очереди. Жаль, их не подсвечивали снизу, интересное было бы отражение с нелепыми венцами над головой. Святые…
— Мне начинать ревновать?
— Тебе пора прекращать это делать, Люци, — Астарта медленно подняла голову. — Астарот, с тебя первый танец, — и упорхнула к Люциферу. Ее нимб поднялся выше, завис над головами. Одухотворенный Дьявол с атрибутом ангела выглядел счастливым. Хотелось рассмеяться, но вспышка рыжих волос в холле изменила юмористический настрой. Астарот склонил голову перед правящей парой и протиснулся сквозь толпу.
— Лилит.
Она обернулась и сузила глаза — казалось, из них полетят молнии. Словно вулканическая лава, Лилит перетекла ближе и сжала запястье Астарота стальной хваткой.
— Идем со мной, — прошипела она сквозь зубы.
Разговор ожидался не из приятных. Затянутая, несмотря на общую тенденцию, в классическое вечернее платье зеленого цвета, Лилит производила впечатление хозяйки балагана. Выпустила своих уродцев погулять, а теперь тащила провинившегося на наказание. Пока они поднимались на второй этаж, ни один гость не подошел к ним, видимо, интуитивно опасаясь разъяренной демоницы.
Они закрылись в кабинете Люцифера, где Астарот был припечатан к двери.
— Какого хрена ты там творил? Захотел отомстить мне за отказ? Не я, так мой сын? Сука! Ты обещал!
Она ударила Астарота по лицу, оставив кровавые борозды от перстней.
— Ты не дал ему выбора! — второй удар пришелся по виску, и Астарот почувствовал, как намокает задравшийся ворот рубашки. — Он же не сможет отказаться!
Астарот перехватил ее руку и прижал к своей груди, глядя в расширенные зрачки демоницы, которую когда-то обожал. Человеческие эмоции не проявлялись у павших, но Лилит пылала гневом. Простой человеческой яростью.
— Лилит, я почти не вмешивался в его жизнь. - Демоница скривила губы и зашипела. - Я только немного помог нам встретится. - Астарот притянул Лилит ближе. - Только “случайные” встречи, ничего больше. Все остальное - он сам. Я даже ушел и дал ему выбор. Он остался. Все! Я сдержал обещание. На земле жил Северус Снейп. Пусть с памятью демона, но не я. Не только я.
Она отстранилась и захохотала. Истерически, громко, неестественно.
— Ты мне это рассказываешь? Мне? — от наигранного веселья не осталось и следа. — Засунь в жопу свое благородное «дал выбор»! Ты знаешь, что сделал все, чтобы выбора у него не было.
Она отступила и отвернулась. Астарот подошел сзади, остановился в нескольких дюймах.
— Ты плохо знаешь своего сына. Он может и не решиться. Или наоборот — осознанно решит не идти за мной.
Лилит откинулась ему на грудь, подняла глаза, глядя снизу вверх.
— Ты же был человеком. Ты даже был там, — она указала пальцем на потолок. — Ты знаешь, каково это — чувствовать всем сердцем. Можешь себе представить, насколько ты перевернул его жизнь? Он будет метаться и оправдывать любое свое решение. Тем более теперь, когда полюбил.
Астарот встрепенулся.
— А он… полюбил?
Лилит отпрянула, поправляя платье, и быстро пошла к двери. Уже на выходе обернулась.
— А разве можно в тебя не влюбиться? Особенно если ты этого хочешь?
Дом
Астарот не мог сидеть на одном месте. Несколько недель он летал по своему княжеству, наводя порядок. Потом отправился на войну под флагом Бельфегора, разгромил полчища темных тварей за один бой. Но даже это не принесло успокоения. Люцифер приветствовал победителей с помпой, устроил очередной прием, но Астарот быстро сбежал.
Закрывшись в башне, он метался в четырех стенах, не зная покоя. Если выходил, крылья сами несли его в долину окон. Но ни разу вода не показала ему Гарри. Астарот сходил с ума, третировал прислугу, рьяно брался за дела земные, наводя больше смуты в межнациональных конфликтах. И все жестче и беспринципней расправлялся со вставшими на пути «правильными» людьми.
В один из дней он проснулся оттого, что кто-то гладил его по голове. Открыв глаза, Астарот не разобрался, кто рядом, и потянулся к теплой ладони, целуя. Когда почувствовал, что рука небольшая, а пальчики длинные с нежной кожей, он отпрянул и чертыхнулся.
— Бедный мой демон. Ты помешался на нем. Не мучь себя, ступай в зал и посмотри. Ничего ведь особенного.
Астарот вскочил и схватил Астарту за подбородок, вглядываясь в лицо.
— Ты его видела? Как?
— Обычно, как и всех. В видеозале промашек не бывает, — испуганно отпрянула демоница.
Астарот склонился и поцеловал ее в щеку. Пока она приходила в себя, он улетел.
О нем
На земле царила ранняя осень, деревья схватились первой позолотой. Гарри с женой и детьми стоял на платформе у пыхтящего белыми клубами алого паровоза, словно подгоняющего пассажиров сесть в вагоны. Младший сын Гарри прошептал:
— А если меня распределят в Слизерин?
Гарри присел на корточки, и лицо Альбуса оказалось чуть выше его. У мальчика были зеленые глаза, как у бабушки, и даже более яркие, чем у отца.
— Альбус Северус, — сказал Гарри тихо, — тебя назвали в честь двух директоров Хогвартса. Один из них был выпускником Слизерина, и он был, пожалуй, самым храбрым человеком, которого я знал.
Гарри отвернулся и сжал губы, с силой зажмуриваясь, словно воспоминание давалось ему с трудом и приносило боль.
— Но если…
Гарри снял очки, вытер глаза и повернулся к сыну.
— Значит, факультет Слизерин приобретет отличного ученика, правда? Для нас это не важно, Ал. Но если это важно для тебя, ты можешь выбрать между Гриффиндором и Слизерином. Распределяющая шляпа учтет твое желание.
— Правда?
— Мое она учла, — сказал Гарри.
***
— Северус… Тебе так нравится это имя? — спросил Люцифер и присел на подлокотник кресла, с интересом разглядывая экран, где молодой мужчина застыл, сидя на корточках перед сыном. — И что ты в нем нашел? Хотя… не отвечай.
Астарот откинулся на спинку кресла, не отводя взгляда от экрана, и похлопал Люцифера по руке.
— Я все-таки думаю, что он придет.
— Откуда изменения в пессимистических картинках твоего бытия? — усмехнулся Люцифер.
— Надежда, знаешь ли… Надежда.