Тальвада следом наскоро раздала несколько указаний: архонт подбирается, и на счастье их всех, его орды не бесконечны, сам колдун осторожен, он не растрачивает магические силы понапрасну, четко преследуя цель. Рессу она дала особое указание — «подготовить все к их выходу». Ресс засомневался в том, стоит ли размениваться на такие меры для чужаков, о чем и сказал, когда они с командором остались наедине. Однако Тальвада убедила: стоит. Она хорошо понимала, почему для даэрдинцев так важно до битвы с архонтом очутиться в Галлоре и как можно скорей.
Когда помещение покинул и Ресс, в него, не давая Тальваде ни расслабиться, ни улизнуть, снова юркнул Жал.
— Чего тебе, клыкастый? — не расположенная видеть еще кого-то, сощурилась Тальвада.
— У меня есть небольшая просьба, леди-командор, — сказал Жал прямо и вежливо. Он направился к эльфийке, но та остановила жестом:
— Не приближайся сильно близко. Надеюсь, ты понимаешь. Десяти шагов хватит, — сказала она и достала с пояса кинжал. Положила на стол перед собой. Жал покосился лениво: не поможет, если он захочет. — Так что там, Жал?
— Я не доверяю одному нашему товарищу…
— А, — перебила Тальвада. — Да, этому неугомонному ребенку я бы тоже не доверяла.
— Дей? Нет, он наивен и обидчив, как маленький, но он не опасен.
— Все глупцы опасны, — не согласилась Тальвада. Жал не стал спорить. Он здесь не за этим.
— Так или иначе, речь не о нем. Учитывая могущество, каким обладает Фирин, его знания о магии, его возраст, я думаю, про эльфийские реликвии он мог рассказать нам и сам. Но смолчал.
Тальвада приглушила интерес в глазах, взглянув на эльфа из-под полуприкрытых ресниц.
— Да и его упорное нежелание знаться с собственной родней… — пробормотала командор.
— Ну, это я бы записал в мелочи, хотя вам виднее, — снова уступил Жал и затараторил дальше шепотом. — Я много расспрашивал Данан о том, что было с ними прежде…
— Прав коротышка, не тем ты с ней занимаешься, — улыбнулась женщина.
— Если верить их рассказам, они встретили Фирина на корабле, на который внезапно напала Сотрясательница Бурь, которой отродясь не водилось в северных водах. Потом они очутились в подземном городе, где по странным обстоятельствам, никем не замеченный на них напал мертвый, но воскрешенный даизгар. Он убил Редгара, чем, судя по всему, превратил Диармайда в слабоумного мальчишку. Потом Фирин дошел с ними до Талнаха, где воочию изнутри увидел, что Талнах занят чем угодно, кроме подготовки к противостоянию с архонтом. Он также видел договоры Смотрителей Пустоты с правителями стран-союзниц, которые отчасти определили маршрут остальных. То есть он знал, где ловить их потом. И главное, все время, пока мы не встретили его в Руамарде, он был в Кадфаэле. Вы ведь наверняка следите за новостями, командор?
Следит, отозвалась эльфийка.
— Там ни одна гавань ни работает уже несколько месяцев. Кладбищенские Псы заняли город — и это только по слухам, потому что наверняка никто и не знает! Так как он туда попал и что там делал? И наконец, еще одно.
— Так это не все?
— Когда я пришел за Данан, он выжила только потому, что этот Фирин якобы наложил на неё защитные барьеры-печати, которые спасли от моего колдовства. Все они развеялись, кроме одной, вроде как израсходовались, чтобы сохранить Данан жизнь. Её подруга-телемантка, когда позднее Данан попросила её повторить то же самое, сказала, что о такой магии даже не слышала и уж точно никогда не пробовала. Больше того, на руке у Данан до сих пор осталась одна из таких печатей. Фирин утверждает, что это самое мощное из доступных заклятий, и что оно спасет её только в момент смертельного удара. Как и те, другие. Но что, если это тоже ложь? Что, если назначение этой печати — совсем другое?
— Думаешь, это маяк? По которому он нашел вас?
Жал мрачно кивнул.
— Если он заприметил её меч черт-те когда, какой ему был резон отпускать Данан из виду? Он сделал необходимые приготовления и вернулся к ней по этому маяку — и не где-нибудь, а в Руамарде, договор с которым был у нас на руках. Причины, согнавшие нас в подземелье гномов вы уже тоже знаете.
— К чему клонишь? — взгляд женщины снова вспыхнул — недобрым предчувствием. Несмотря на ее опыт, одна мысль, что она привечала это чудище за своим столом, сковывала горло страхом.
— К тому, — не скрываясь ответил эльф, понизив и приглушив голос до предела, — что возможно озерный эльф, которого Темный архонт на наших глазах в Лейфенделе преобразовал в новое туловище для себя, был не первым или, по крайней мере, не единственным с такой судьбой.
Тальвада смотрела на эйтианца, затаив дыхание. Намек был совершенно прозрачным.