— Почему?! — тут же вскинулся Айонас. Альфстанна, примерившись, ответила прямо:
— Диармайд сегодня первый раз ночует в королевской спальне, а на пиру уже все знали, что завтра ты попросишь у него брака с Регной.
— И как это касается моего предложения?
Альфстанна погрустнела: ей совсем не хотелось думать о важных вещах сейчас. Как могла коротко, она выложила все аргументы, которыми ранее они обменялись в беседе с отцом.
— Не говоря о том, — продолжила Стабальт, — что рано или поздно, Айонас, твои дети от первого брака и от второго, если он будет со мной, передерутся за надел Диенаров. Я не хочу быть причастной к кровной вражде сводных братьев.
Айонас дослушал и не стал спешить спорить. В самом ведь деле, все, что он услышал, блестело здравым смыслом, как начищенный золотой кубок. Глубоко вздохнув, Айонас тоже приподнялся на локте, чтобы оказаться к Альфстанне еще ближе. Её голубые глаза будут сниться ему до конца дней, — обреченно подумал мужчина.
— Влечение мы могли бы удовлетворить со временем, но это… — в точности повторил он её давние слова с интонацией вопроса. Все ведь так, да? Вот, что сейчас происходило между ними?
Альфстанна отвела глаза. В каждой её черте Айонас видел, что ей горько и чертовски жаль.
Стараясь как-то уйти от темы их не удающегося супружества, он спросил:
— Ты не была в темнице у Хеледд? В смысле, если захочешь наведаться к ней до казни, я мог бы сходить с тобой.
— Айонас, — позвала Стабальт и закусила губу. — В темнице с Хеледд я провела много времени. А в твоей постели — впервые.
Точно, что это он, в самом-то деле?! Дурак! — отругал Диенар сам себя.
Твердой, шершавой от мозолей ладонью он мягко обхватил женскую голову, зарываясь при этом пальцами в тонкие светлые волосы.
— Если бы только один из нас не был тем, кем является…
— … я бы носила наших детей, — улыбнулась она доверчиво и открыто.
У Айонаса дрогнуло сердце. Рывком перевернувшись, он уложил Альфстанну на спину, но, вместо того, чтобы приникнуть сразу, немного отстранился. Осторожно взял в ладони женскую ногу, потерся о голень щекой и поцеловал взъем стопы. То же самое проделал со второй ногой и только потом пристроился между, вытягиваясь и встречаясь с Альфстанной лицом к лицу. Потерся носом о нос — совсем, как юнец, честное слово! Погладил одной рукой прекрасную щеку, на которой не осталось никаких следов недавних побоев в темницах.
Дрожа, выдохнул. Ни с одной женщиной в жизни он не был так нежен, ни с одной так не медлил, так не хотел остаться. И, когда ближе к утру, Альфстанна выскользнула из постели, сказав, что ей, кажется в самом деле уже пора уходить, Айонас впервые в жизни испытал настоящее желание просто, как в глубокой древности, украсть себе женщину, не взирая на протесты, на мнение её родни, на любые последствия и неурядицы.
Айонас помог Альфстанне одеться, замедляясь в каждом последующем действии. Поцеловал. Уже у двери они соприкоснулись лбами, стараясь запомнить этот последний, уже донельзя оттянутый миг прощания. Когда дверь покоя захлопнулась, Айонас привалился к ней, и еще несколько секунд не мог вспомнить, как дышать.
ЭПИЛОГ
Утро принесло с собой ясность. Приглашенные августы явились в зал совета в назначенный час, одетые соответственно своему высочайшему положению в стране. Диармайд пришел в сопровождении Борво и Данан, которые тащились сюда со страшной неохотой. Но в одиночку Дей отказался. Альфстанна шла вслед за Батиаром, ни словом, ни жестом идти не указывая, что Диенар значит для неё хоть что-нибудь большее, чем любой другой посторонний август или лорд рангом пониже. Айонас разглядывал Альфстанну, жадно ловя хотя бы какой-нибудь намек, что за оставшиеся до собрания часы молодая августа передумала. Но Стабальт, сидевшая подле отца, невозмутимая, в богатом серо-синем платье, с короной августы в убранных волосах, не менялась в лице ни по какому поводу, и только чинно кивала или качала головой, когда Батиар, чуть отклоняясь назад и в сторону — ближе к дочери — что-то тихонько шептал, советуясь.
Диармайд в сотый раз поблагодарил всех за помощь в битве за Галлор (выслушал в ответ благодарности смотрителям Пустоты) и поднял все обещанные вопросы: с парталанцами нужно было что-то делать, города и земли нуждались в восстановлении, коронацию для себя предлагал скромную. Равно, как и свадьбу. Поставил на обсуждение вопрос займа в банке за морем. Когда, как ему показалось, он закончил с военно-политическими вопросами, Джеллерт Вектимар перебил его неожиданным вызовом.