— Долго ты их не удержишь, — тут же выпалила Данан, оглянувшись на Фирина.
— Достанешь меч, нам кранты, — предостерег Стенн, чуя, к чему клонит чародейка. — Жал, тебя тоже касается!
Кроме Данан и Борво, никто не знал, что там за «меч» у Жала, но прозвучало грозно, и на всякий случай несколько гномов уставились на убийцу: «Не делай глупостей, парень!».
— Ты знаешь, что у нас нет выбора! — Данан нашла глазами Стенна. — Они не горят, как раньше!
— Горят, — шепнул Фирин, по лицу которого катились капли пота. Еще бы — монстр за куполом, конечно, закончил орать и свалился мертвым кулем, однако в барьер один за другим, как брошенная груда камней, колотилась прорва других. — Тут маги… Ты ведь тоже их чувствуешь, Жал? Надо убить чародеев…
— Да мы даже выйти из купола не в силах! — огрызнулся Корд.
— Попробуй молнии, — шепнул Стенн. — Ты ведь можешь наколдовать молнии? — спросил гном с неприкрытой надеждой. Данан обернулась с возмущением:
— Я чародейка из Дома Кошмара, а не Владык! Что еще я должна уметь?!
— ЧТО УГОДНО, ЕСЛИ ЭТО ДАСТ НАМ ШАНС! — рявкнул Стенн.
Буря в самом деле никогда не была её сильной стороной, но Кошмар явно был. И, раз на Увядание она так и не решилась, оставался только Сон.
— Держи барьер, эльф, — сказала чародейка, наблюдая, сколь огромным сплетается заклятие Усыпления. — Держи так, чтобы я не проломила его.
Размер узора поражал — в длину он был аккурат с Борво. Но мерцал не так, как в былые времена.
«Он мог бы быть и поярче, — задорно напомнил голос в голове. Данан постаралась проигнорировать. Голос не сдавался. — Ты ведь знаешь, как усилить любое заклятие, да, темный чародей?»
— Закрой рот, — шепнула Данан вслух.
«Как грубо!» — недовольно осудил голос, и Данан истерически усмехнулась: древнее всемогущее зло, что же, болтается в её голове, чтобы вести светские беседы о манерах?!
«Ты уже делала так. Дважды» — Данан, к счастью, не видела архонтской физиономии, но могла поклясться, что он улыбался, растягивая это «Дважды».
— Откуда… откуда ты знаешь? — Вот теперь было не до усмешек! Неужели её голова или даже вся жизнь для архонта — просто очередной раскрытый фолиант?! Сколько всего он может через неё видеть?!
Паника сковала Данан с ног до головы. Ледяной хваткой передавила горло, не давая вздохнуть.
— Данан, заклятие! — криком напомнил Стенн, наблюдая, как в барьере Фирина появляются первые трещины.
— Что происходит?! — гаркнул Дагор, дергая Хольфстенна на себя.
«Мне надоело объяснять тебе одно и то же раз за разом!» — прорычал на Данан голос Темного. Так неистово и громко, что чародейку повело вправо. Чувство было, словно ей проломили череп молотом — изнутри. Он был грозен и зол. Узор Усыпления дрогнул. Одна из линий, не закончив путь, начала развеиваться в воздухе, будто опадая магической крошкой.
Борво тут же смекнул, в чем дело. Как смог быстро, он протиснулся сквозь гномов и поймал Данан за плечо:
— Данан, не слушай его!
«Сделай так, чтобы чары пылали! Разве возле тебя нет рабов, чья жизнь только и нужна, чтобы быть источником наших сил?!».
— Наших… сил?
— О ЧЕМ ЭТО ОНА?! — заорал Дагор в панике, обращая оружие на чародейку.
— Это архонт, — услужливо объяснил Жал. Эльфа гномы проигнорировали.
«Наших! Прими это!»
Хольфстенн уже трижды был готов вырубить Данан ударом по сопатке или просто в челюсть, но пока сдерживался. Он очевидно метался между необходимостью дать ей завершить заклятие и страхом, что чародейка применит его не к тем.
Данан подняла глаза перед собой, наконец-то разглядев Борво. Сморщилась, оглянулась на гномов. Жалкие коротышки, отринувшие призыв Смотрителей в угоду политических распрей! Их бы в самом деле стоило пустить в расход, — зло замечталась чародейка. Вот только…
— Что бы он ни сказал тебе, — сказал Жал, — ты сильнее его.
Данан хотела бы хмыкнуть — она, сильнее архонта? Ха! Но было не до того.
Данан перевела на эльфа взгляд, и Жал не узнал чародейку. Все, что было доступно ей, Данан вложила в единственную печать Сна, проталкивая её наружу сквозь барьер Фирина. Тот от натуги собственных чар едва не задохнулся.
На одно мгновение Аэрида замерла. Замерла, пока путники таращились на блестящий гранями узор.