За годы войны на территории Буда-Кошелёвского района гитлеровцы уничтожили 1038 мирных жителей, сожгли 1336 домов и разграбили 78 колхозов. Была уничтожена вся местная промышленность: Рогинский спиртзавод, лесозавод, железнодорожная станция, МТС. На принудитель¬ные работы в Германию было вывезено 1,2 тысяч человек.
***
Рита обняла мать.
– Всё же закончилось. Не терзай своё сердце.
– Одно закончилось, начался другой кошмар. Голод. Знаешь, что такое голод? Когда крошки нет, когда дети пухнут, когда вся трава, кора деревьев, всё шло на варево. После войны страшный голод настал. Осенью урожай не собирали, а весной ничего не сажали, не сеяли. И начался страшный послевоенный голод. Люди за войну истощились, а тут еще и разруха послевоенная. Хорошо, если лебеду находили, а уж если тыква выросла... Где и как она выросла?
Дети ходили на железную дорогу, ходили по вагонам и попрошайничали у военных... У многих детей был рахит. Пустые, как надутые шарики, ручки, как веточки. Но выжили. А солдаты эшелонами возвращались домой.
Вскоре и наши мужики стали возвращаться из партизан. Через год в деревне стало полегче. Дети, кто не доучился, пошли в школу. Была у них учительница, но немецкому языку, после войны дети называли её немка, хотя она была белоруска. Их односельчанка. И я с утра училась, а после ходила на железную дорогу хлеб выпрашивать. Хлеб, это всё.
– Да, у нас всегда хлеб на первом месте. Ты приучила всех нас беречь и уважать кусок хлеба. Только, мамочка, сейчас хлеб всегда у нас есть. Скажи, зачем ты кусочек хлеба всегда держишь под подушкой?
Татьяна Аксёновна достала из-под подушки завёрнутый в носовой платок кусочек чёрного хлеба, приложила его к лицу и поцеловала.
– Боюсь, дочка. Боюсь, что всё забудется. Боюсь, что опять будут гибнуть люди от пуль извергов фашистов, а дети пухнуть от голода. Отломлю кусочек съем, и мне спокойней.
– Забудь, мама…
– Нет! Забывать такое нельзя. Надо всегда помнить, чтобы такое не повторялось.
Конец