Ранд подошел к откидным створкам своей палатки и отодвинул их, кивая Кэтерин, Деве с короткими золотистыми волосами, которая была на страже. Он смотрел на мир, который был совсем не новым. Этот мир был старым и усталым, как коробейник, который побывал у Хребта Мира и вернулся пешком. Палатки занимали все Поле Мериллор, повара готовили на огне, столбы дыма тянулись ко все еще темному утреннему небу.
Всюду люди работали. Солдаты смазывали броню. Кузнецы точили наконечники копий. Женщины подготавливали перья, чтобы оперить стрелы. От фургонов с провизией несли завтраки для людей, которым следовало бы выспаться получше, это было возможно сейчас. Все знали, что это последние секунды жизни перед тем как придёт буря.
Ранд прикрыл глаза. Он чувствовал это, ощущал саму землю, словно между ними были слабые узы Стража.
Под его ногами личинки ползали в земле. Корни трав медленно тянулись в поисках питательных веществ. Скелетоподобные деревья внутри вовсе не были мертвы, в них сочилась влага. Они дремали. Стайка синичек сидела на соседнем дереве. Они не возвещали наступление рассвета. Они сбились вместе, как будто греясь.
Земля все еще жива. Она жива как человек, цепляющийся за край утеса кончиками пальцев.
Ранд открыл глаза:
— Мои писцы вернулись из Тира?
— Да, Ранд Ал`Тор, — ответила Кэтерин.
— Пошлите послания другим правителям, — сказал Ранд. — Я встречусь с ними через час в центре поля, где я приказал не ставить никаких палаток.
Кэтерин ушла, чтобы передать его распоряжения, оставляя трех других Дев для его охраны. Ранд позволил откидным створкам палатки захлопнуться за ним, обернулся и подскочил от неожиданности, обнаружив в палатке Авиенду, которая стояла столь же голенькая, как в тот день, когда родилась.
— Очень трудно подкрасться к тебе, Ранд ал’Тор, — объявила она с улыбкой. — Узы дают тебе слишком много преимуществ. Я должна двигаться очень медленно, как ящерица в полночь, чтобы твое ощущение моего местонахождения не слишком быстро менялось.
— Свет, Авиенда! Зачем тебе вообще подкрадываться ко мне?
— Вот для этого, — ответила она, затем прыгнула вперед, хватая его голову и целуя, ее тело прижалось к нему.
Он расслабился, позволяя поцелую затянуться.
— Ничего удивительно, — пробормотал он, не отрываясь от её губ, — что это теперь гораздо приятнее, ведь я не должен волноваться о том, как бы не отморозить себе что-нибудь.
Авиенда отступила.
— Ты не должен говорить о том случае, Ранд ал’Тор.
— Но…
— Мой тох заплачен, и я теперь первая сестра Илэйн. Не напоминай мне о позоре, который забыт.
Позор? Почему она стыдиться этого, когда сейчас… Он покачал головой. Он мог услышать дыхание земли, мог ощутить жука на листе в половине лиги отсюда, но иногда он не мог понять Айил. Или возможно это были просто женщины.
Впрочем, в данном случае сразу обе причины верны…
Авиенда в раздумье стояла около бочки пресной воды.
— Я полагаю, что у нас не будет времени, чтобы принять ванну.
— О, так теперь тебе стали нравиться ванны?
— Я приняла их, как часть жизни, — сказала она. — Если я соберусь жить в мокроземелье, то приму и некоторые местные обычаи. Когда они не слишком глупы, — ее тон явно указывал, что большинство из них как раз и были таковы.
— Что случилось? — спросил Ранд, подходя к ней.
— Случилось?
— Что-то беспокоит тебя, Авиенда. Я вижу, чувствую это в тебе.
Она внимательно оглядела его. Свет, до чего же она красива.
— Тобой было намного легче управлять до того, как ты получил древние знания из своей прошлой жизни, Ранд Ал`Тор.
— Легче? — спросил он, улыбаясь. — А по твоему поведению этого не было видно.
— Это было тогда, когда я была ещё точно дите, не знающее о безграничных возможностях Ранда Ал`Тора, — она опустила руки в воду и вымыла лицо. — Это хорошо; если бы я тогда знала, что ты принесешь в мир, то я, возможно, оделась в белое и никогда не снимала бы его.
Он улыбнулся, затем направил, сплетая потоки и струёй вытягивая воду из бочки. Авиенда отстранилась, посматривая на это с любопытством.
— Тебя больше не беспокоит мысль о мужчине, способном направлять, — заметил он, удерживая воду в воздухе и подогревая её нитью Огня.
— Больше нет причины для беспокойства. Если бы мне было неудобно рядом с тобой направляющим, я бы повела себя как мужчина, отказывающийся забыть позор женщины после того, как она выполнила свой тох, — девушка смотрела на него.