Колодки сломаны. Добжинцы всем народом
Бегут к нагруженным, вместительным подводам.
Рапиры, палаши и косы с тесаками,
Что хочешь, загребай обеими руками!
Всё больше егерей, сбегаются толпою, —
Не могут шляхтичи построиться для боя.
И тесно егерям стрелять из карабинов,
Сталь лязгает о сталь, противника не сдвинув.
Стучит по сабле штык, скользя по рукояти.
Вплотную борются враждующие рати.
С остатком егерей добрался Рыков скоро
До риги брошенной, стал около забора
И крикнул егерям, что отступить им надо,
Сражаться в тесноте не следует без лада!
Сердился он, что сам открыть огня не может,
Боялся, что своих, а не врагов уложит.
«Постройтесь!» — закричал своим солдатам Рыков…
Увы! Затерян был его призыв средь криков!
Не мог старик Матвей сражаться в рукопашной,
И расчищал он путь своею Розгой страшной,
Торчащие штыки сбивая с карабинов,
Как бы нагар со свеч, шёл, голову откинув,
Рубил наотмашь он, прокладывал дорогу
И к полю, наконец, пробрался понемногу.
Но вот он увидал нежданно пред собою
Ефрейтора. То был великий мастер боя!
К Забоку он спешил неслышными прыжками
И карабин держал обеими руками:
У спуска левая, а на стволе — другая,
Волчком крутился он, внезапно приседая.
Вот руку снял с замка и, не смутясь нимало.
В лицо Матвея штык хотел вонзить, как жало,
Но снова отступил он во мгновенье ока.
И так, лавируя, атаковал Забока.
Проворство оценил, как должно, Матек старый,
Ефрейтора он счёл себе достойной парой;
Надев на нос очки и с Розгой наготове,
Забок следил за ним, нахмуривая брови,
Вдруг пошатнулся он, прикидываясь пьяным,
Ефрейтор подскочил, он был рубакой рьяным,
И в предвкушении победы вожделенной,
Тут руку вытянул во всю длину мгновенно!
Пихая карабин, он так вперёд тянулся,
Что сам под тяжестью удара перегнулся.
Подставил рукоять ему старик под дуло,
Где штык привёрнут был — и штык как ветром сдуло!
Тут Розгой по руке Забок его ошпарил,
С размаха по щеке ефрейтора ударил,
Ефрейтор наземь пал, а фехтовал едва ли
Не лучше всех в полку, имел кресты, медали…
Победа близилась, и у колодок слева
Кропитель действовал. Он был исполнен гнева.
Мелькал средь егерей и Бритва, грозный мститель,
Врагов он бил в живот, по головам — Кропитель.
Орудуя вдвоём, врагов крушили пылко,
Точь-в-точь немецкая машина молотилка:
И жнейка вместе с тем, в ней цеп и нож — всё вместе,
Что только ни сожнет, смолотит здесь на месте.
Лупили егерей приятели исполу:
Один валил о горы, другой крушил их с долу.
Победой пренебрёг для Матека Кропитель,
Не мог он вытерпеть, как равнодушный зритель,
Что старый Матек был в опасности великой:
Напал на Матека поручик с длинной пикой,
Был и топор на ней. Подобную найдёте
В теперешние дни, пожалуй, лишь во флоте,
Но в старину она водилась и в пехоте.
Поручик молод был, атаковал он с жаром,
Не мог его Забок настичь своим ударом:
Ведь трудно старику за юношей угнаться,
Пришлось не нападать, а только защищаться!
Поручик пикою сперва задел Матвея,
Потом занёс топор, чтоб кончить поскорее.
Кропитель, пробежав едва лишь полдороги,
Швырнул поручику своё ружьё под ноги;
Кость хрустнула, топор рука не удержала…
Тут на поручика вся шляхта набежала,
Но слева егеря бегут уже гурьбою.
Пришлось Кропителю приготовляться к бою,
Спасая Матека, остался безоружным, —
И вот он изнемог под нападеньем дружным!
Два дюжих егеря вцепились в космы разом,
Четыре пятерни его тянули наземь;
Как тянут мачту вниз упругие канаты,
Тянули вниз его повисшие солдаты,
И не уйти б ему, когда б ещё немного,
Но к счастью своему, увидел Козерога.
«На помощь! — закричал, — Мопанку! «Перочинный!»
Тут выказал себя Гервазий молодчиной,
Над головой его блеснув мечом с размаха.
Два дюжих егеря попятились от страха,
Но вопль отчаянья послышался мгновенно, —
То пятерня одна не выбралась из плена,
Повисла в волосах, кровь хлынула багрово.
Так когти выпустит сова в хребет косого,
Другою лапою она в сосну вонзится,
Чтоб зайца удержать, — косой рванёт, и птица
Разодрана косым; он мчится с частью правой,
А левая висит, роняя ток кровавый.
Кропитель принялся везде искать Кропило,
Однако на земле его не видно было!
Расставил ноги он, окинув битву оком,
Сжал руки в кулаки у Матека под боком.
Вдруг в давке увидал он Пробку ненароком!