Сделав несколько шагов вперед, разглядел еще кое-что. Ближе к центру побоища, тот, кого в смазанном от снегопада мире принял за мертвеца, оказался вполне живым. Застыл в сидячем положение; из одежды на нем только штаны и ботинки.
Поймали ночью или сразу после подъема?
Внешним видом необычен. Странная мускулатура, будто десятки не особо внушительных, но тугих тросов замерли под кожей. Силу должен иметь серьезную. След удара на первом мертвеце вероятно оставил именно он.
Значит враг Идола. Наш друг?
Неверно.
Любой разумный субъект — враг Идола по своему природному устройству. Это ничего не говорило о нём.
Вдоль лба и поперек торса — странные выпуклости.
Костяные гребни обеспечивали дополнительную защиту? Скорей всего.
Предплечья утолщены, ладони широкие, а пальцы длинные и толстые. Судя по специализации тела — боец.
Под глазами заостренные темно-синие вставки-украшения, закругленные к скулам; умный сплав.
Очень затратно. Не мусорщик, не рядовой солдат.
Стилистическая пародия на наши кхунские моды?
Возможно.
Очевидно биомодернат, причем толково “слепленный”.
— Вархэн, священная кровь Каганата, — пояснила Яла.
— И что это значит?
Яла пожала плечами:
— Важный. Каганат. Элита. Близкий Божество. Так говорят люди. Приближён. Модифицирован. Я без суждения.
— А умный сплав под глазами? — спросил, указывая на свои моды.
— Осколок Бога. Так говорят.
— И зачем он?
Пристально глянула:
— Я не долго быть Каганат, Флан, — кивнула сама себе. — Говорят “связь” защитить от кукольника. А им можно биться с куклами. Фуркатам не можно. Без одобрения. Нарушать.
Она заставила меня задуматься.
По общению с узловой и Ялой, теперь я мог сделать вывод что у степняков-фуркатов существует правило, по которому они старались избегать тел Идола. Но при этом Каганат был обеспечен и теми, кто целенаправленно занимался охотой на них.
Получается, священная кровь — специализированный боец или целое подразделение, способное биться с Идолом. Этим биомодернатам нет нужды переживать о том, что противник захватит разум. Они не отягощены логистическими вопросами бесконечного пополнения ампул сомы. Единственное, что оставалось непонятным: каким образом они добивались невосприимчивости. Это специальная биомодернизация или, как и говорится народом, те вставки умного сплава под глазами?
Первое — маловероятно. А второе неизвестно как вообще могло бы сработать. Это же просто частицы умного сплава, верно? И кто первичный хозяин материала: мнимый Бог или все-таки сам боец?
Если боец — то я даже и предположить не могу принцип работы; ладно принцип, представить большое количество таких уникальных солдат — сложность иного уровня. Если хозяин — “Бог”, то моя гипотеза следующая: особенная способность программирования сплава. Определенно невероятной ценности в нынешнем мире. Допустим им удалось найти носителя способности. Все что нужно было от него: первое, обеспечить собственную безопасность, второе, чтобы подразделения были эффективны набрать умного сплава на невероятную сумму.
А может и не было никакой невосприимчивости, может это миф, и я зря пытаю шаблон размышлениями?
Пустое.
А может они как заведенные сому и жрали, просто никто не знал.
Да, хватит уже.
В груди и плече у вархэна следы от пуль, но это не то, что его убивало. Выстрелы не пробили костяную защиту. А вот рана на бедре опасная, вся штанина пропиталась темно-красным, а под ним самим смесь крови и снега.
Вархэн пялился на поврежденную ногу. Через десять ударов сердца он перевел взгляд на нас и его рот дернулся, хрипло выплюнув:
— Raaban!
То, что произошло дальше не стало неожиданностью.
Он только заканчивал слово, а я уже залился химией по самую макушку, сердца забарабанили как безумные.
Отметил разумом — готов.
Шаблон порадовало отношение вархэна, даже полумертвый он попытался предупредить. Справедливость осталась довольна. Определенно достойное поведение и для дхала, а для человека — так вообще излишне много: почувствовал пришедшее эхо симпатии.
Было бы неплохо, если б боец выжил.
Хоть я и не спланирован думать, но откровенным глупцом не являлся. Крикнул раненный скорей всего “опасность” или “убегайте” — бессмертную классику, а вся окружающая обстановка оказалось засадой на соратников, что будут жаждать спасти его, либо на случайных гостей, ведомых самым сильным человеческим качеством — жадностью.
Не знаю остались ли у фурката живые товарищи, но вряд ли какой-то другой случайный дурак в здравом уме залез бы в этот вонючий овраг.
С моей точки зрения, ловушка сомнительная по своей эффективности. Но может я что-то и упускал: информационная основа все еще оставалась жалкой. Либо соратники у вархэна на самом деле были, либо мародерский дух местных так силен, что уже давно выдавил инстинкт самосохранения, и все это прекрасно знали, и играли с этим.
***
Мертвецы разлетелись в стороны — с земли поднялось отвратительное гуманоидное существо, проросшее в оболочке человека. Выглядело глупо, но других возможностей спрятаться в овраге похоже у твари не было.
— Ну и шутова мразота, — прошипела Желчь.
Полностью был с ней согласен.
Ростом ниже меня на половину головы. Череп в результате изменений оказался суженным, из-за этого глаза выпучились: один залило рыжим, другой полностью застлала тьма.
Тварь водила из стороны в сторону вытянутой мордой, запертой овальными плашками хитина и утяжеленной отвратными зубьями. Присутствовал и мясной барельеф, стянутый к макушке и излишне вздутый, если сравнивать с метками рядовых тел.
Штрековый отброс.
Тело Идола не казалось плохо защищенным: от ключиц по промежность его оборачивали темно-синие, практически черные пластины, создающие броневой жилет.
В центре тулова слабая зона — сердцевина — выпирал небольшой шипастый шар рыжего цвета, точно скомканное собрание омерзительных шевелящихся бусин-насекомых.
Из бронированных лопаток прорастали тяжелые мясные корни, собирающие на своих окончаниях подобие нефункциональных крыльев — связок плотяных лент.
Эхо тоскливой новизны стукнуло в шаблоне, сообщая что и за чертой самодельной амнезии — подобного не водилось. А теперь вот: в новой эпохе, на самом краю мира, в дрянном мелком овраге, оно безмятежно крутило своей отвратительной черепушкой.
Правая рука оканчивалась клинком, чуть длиннее метра. И опять эхо омерзения: желтушное костяное оружие проросло из человеческой руки, разорвав предплечье и кисть, оставив болтаться неработающий большой и указательный пальцы снизу. Те сгнили.
Существо только выпрямилось, а я уже выстрелил из мушкета.
Промазать невозможно. Пуля ударилась о торс, раздражающе прозвенев, но не пробила пластину.
Жилет из псевдо-металла.
Стычка будет сложнее, чем показалось изначально.
Я перекинул промысловый мушкет в руки Ялы и снял с плеча оружие мусорщиков. Еще один выстрел. Поздно — создание двинулось, я промазал.
Яла отбежала, разбив расстояние между нами на девять шагов.
Докинуть до нее второй мушкет не успевал. В итоге швырнул себе под ноги. Метать в тварь не рискнул: пожалел оружие.
Каким прижимистым стал.
Оно быстрое, приближалось рывками. При этом двигалось, словно раскачиваясь из стороны в сторону. Ноги сплошняком плашки и бугры мышц, провода вен и жил.