Наконец, Шалый закончил ощупывать Антона заплывшими острыми глазками.
– Что ж, Антон. – просипел он в нос, вздыхая. – Скажу тебе честно – помочь ребятам со Стрелки мы не могли ничем. Извини, но это так. Да, у нас гарнизон, двести пятьдесят душ, но толку… сам знаешь, пока сюда шел – техника никакая не пройдет, пешкодралом неделю топать, да и не пойдут ребята через Черный Лес, отказываются шаг ступить наружу… Молва о нем плохая у нас идет…
– Я шел три дня, – тихо ответил Антон, изучая лицо Шалого. – И я прошел через Черный лес вдвоем с проводником.
Шалый раздраженно отодвинул в сторону ворохи бумаги. Часть рулонов посыпалась со стола на пол. Майор, не замечая этого, водрузил локти на стол, при этом рукава темно-синего мундира, явно стиранного много раз, поползли к локтям, обнажая волосатые ручищи.
– Что ж я, сам должен был пойти, раз люди у меня в Лес ни ногой? Не знаешь ты, что тут творится, а туда же… обвинять…
– А вертушка? Комбат говорил, что…
– Была, была вертушка. Да нет уж давно ее… Месяц тому назад наша "Черная Акула" разбилась недалеко от РЛС при невыясненных обстоятельствах, проводя разведку местности. А без нее мы как без рук. И не надо меня обвинять в бездействии. – закончил он, постепенно успокаиваясь. Зыкнул еще раз на Левченко одним глазом, раздраженно, и снова засопел, но уже тише.
– Связи с нашими у вас уже нет?
– Какое там.. – раздраженно фыркнул Шалый. -Последний сеанс был через шесть часов после того, как они вас с другим парнем эвакуировали с Васильевки. Передали, что шатуны заняли несколько первых этажей Башни, ломят наверх и бойцы оставляют радиоузел, продвигаясь наверх и укрепляясь на верхних этажах. Щиты они там в пролетах поставили какие-то, не знаю; в общем, после этого связи с ними не было.
– Есть же орбитальники! – не сдавался Антон, начинавший горячиться. – У них же любая техника и вооружение, все что угодно!
– А кто они, твои васильевцы? Поправь меня, если я ошибусь, только они простые смертные, как ты или я. Кто будет их спасать? Генералы? Личная охрана президента? Медики и техники? Бюрократы под ружье встанут? Да, военных на станции много, а количество генералов на квадратный метр вообще бьет все рекорды! – он усмехнулся, от чего по пористому лицу прошла рябь жировых складок. – Все, что у них есть это два-три легких транспортника! И поверь мне, генералы не горят желанием покидать безопасную станцию и лететь черти куда на выручку твоим друзьям, а уж об остальных "циолковцах" и говорить нечего! Нет, солдаты, умеющие и могущие воевать, находятся только здесь, на РЛС. Когда-то мы держали постоянное сообщение с Питером и Новинском, до того, как дороги завалило. Сейчас бронетехники у нас практически не осталось. И, что самое главное- мои люди отказываются покидать пределы гарнизона.
– И что, вы так и будете сидеть тут и ничего не делать? Вашим орбитальникам, похоже наплевать на всех, кто внизу?
Майор предостерегающе выставил на него указательный палец.
– Придержи язык, пацан. Не тебе их судить. На орбите сосредоточена вся власть. Там лучшие из лучших.
– Но для чего же вся эта мощь и сила "Циолковского" и Бахаревки, если они не могут придти на помощь тем, кто нуждается в этом? Какой от них толк? – надрывно воскликнул Антон, в отчаянии понявший, что толку от разговора быть не могло в принципе.
– Закончим спор, Антон. Просто пойми, что теперь каждый сам за себя. Прими это как факт. У орбитальников совсем другие интересы. И хватит здесь орать. Кстати, где второй парень?
– На Коневце остался.
Шалый поморщился, словно надкусив лимон.
– Я надеюсь, там ему будет хорошо и спокойно…
Антон умолк. В подземном кабинете тихо тикали в наступившей тишине кварцевые настольные часы в виде льва, поднявшегося на задние лапы. Спокойный, мирный звук. Не верилось, что где-то сражаются за жизнь и погибают люди. Живы ли они еще?
Шалый сопел и прикладывал с места на место бумаги. Наконец, он решил, что настало время выпроводить гостя.
– Антон, извини, у меня дел по горло. Сейчас выйдешь, в приемной тебя будет ждать лейтенант Бышковец, он тебя привел сюда, он же покажет РЛС, и устроит в офицерский корпус. У нас имеется двухэтажный корпус для офицеров неподалеку от солдатской казармы, поселишься там. Петр Николаевич попросил позаботиться о тебе. Я знал Петра, то есть знаю, конечно… – осекся толстяк. – И просьбу его уважу. А сейчас – извини. Дела…
Короткая аудиенция у начальника Бахаревки кончилась. Шалый подождал, пока Левченко покинет кабинет и нажал кнопку селектора внутренней связи.
– Сергей, соедини меня с Центром… – подождал минуту, пока спутник установит связь. – Дмитрий Владимирович? – в голосе Шалого прорезались заискивающие нотки. – Майор Шалый беспокоит. Не потревожил? Докладываю, что только что прибыл в расположение нашего гарнизона новобранец. Двадцать два года, зовут Антон Левченко. Прибыл с Васильевской Стрелки.. Да-да, пешком… Был у него проводник какой-то, вместе пришли… Нет, проводник сразу же ушел обратно.. Хорошо, Дмитрий Владимирович… Слушаюсь…. Так точно…