– Не вопрос. В десять утра пусть приходят, пропустим.
– У них нет времени! Открывай давай!
– Порядок есть порядок, дорогуша! – повысил капризно-нервический голос часовой. – Вы сами его для всех установили, а теперь что получается? Можно ходить туда-сюда, когда вздумается?
– Слушай, рожа. – начал терять терпение Демичев. – Не пропустишь этих ребят, пожалеешь. И не ты один, а вся ваша вонючая педерастическая тусовка. У меня среди клиентов вся верхушка коммуны. Стоит мне сказать слово, и ваша шайка-лейка останется без электричества. Думаешь, не смогу? Давай проверим. Мы уйдем, только завтра же ваш бордель останется без электроснабжения, даже сегодня ночью. Я это тебе обещаю!
– Ладно, ладно… Чего отключать-то сразу… – пробормотал растерянный голос.. – Если срочно нужно пройти, так и говорите, чего угрожать…
Ворота распахнулись. Их охранял смазливый брюнет с набриолиненными волосами в косухе со стрелками и заклепками. Внешность активного гея. Рот его был напомажен, никаких признаков оружия.
При виде парня Демичев поморщился.
– Ты что, без оружия на посту?
– Я и оружие -вещи несовместимы, дорогуша… – произнес он почти заигрывающим тоном.
– Дождешься, с восточной стороны пушку тебе в харю сунут и всех твоих подружек перетрахают. Ворье, оно вот таких любит…
– Не волнуйся, милый. Мы им не откроем. Пусть себе хоть все кулачки отобьют…
Он уже расслабился и жеманно улыбался всем троим. Взгляд его, все более и более умасливавшийся, остановился на Арлекине, мазнул его заинтересованно, и надолго остановился на Антоне, подмигнул ему. Антон сделал вид, что не заметил.
– Будем прощаться, ребята. С вами пойти не могу, у меня здесь все. Работа, дом, жизнь. Это ваш путь, и идти вам предстоит вдвоем. – сказал Демичев комкая кепку в руках.
– Конечно. Тебе они ничего не сделают за то, что помогаешь нам? – спросил Антон.
– А, пустяки. Я на хорошем счету. Другого мастера мебельного дела в нашей коммуне нет. Хоть и не нравлюсь я им, а терпят. Без краснодеревщика остаться нашей элите очень не хочется. Будем жить, не пропадем. Ну все, идите. И слушай, парень, – обратился Демичев к часовому. – никого не пускай ночью в ваш сектор , подожди, пока они не выйдут из города. Узнаю, что ты кого-нибудь пропустил из наших ночью, голову оторву!
– Сделаем как хочешь, сладкий… – протянул тот, игриво подмигивая.
– Тьфу… – Демичев сплюнул и зашагал обратно .
Минут за тридцать он добрался до своего дома. У подъезда стояла черная легковушка "Лада Суприм" с тонированными стеклами и без номерных знаков, переднее окно было приспущено. Проходя мимо, Демичев разглядел в нем обрюзгшую свиную щеку водителя, читавшего газету и дымившего папиросой. Мотор работал; благородная вонь выхлопа от высокооктанового топлива была ощутима за несколько метров от машины. Роскошь заправлять автомобиль бензином, а не водой, позволяли себе лишь люди из Управления и партийная верхушка. Жируют, сволочи, отметил Демичев, вдыхая пары. Вот и пожаловали гости. Не ко мне ли?
Он глянул на свои три окна – так и есть – на кухне горела настольная лампа. Сердце его тревожно сжалось в предчувствии. Краснодеревщик постоял несколько мгновений перед подъездной дверью. Черт с ними, решил он наконец. Опасаться мне нечего, Меня тронуть не посмеют. Демичев вошел в подъезд.
Входная дверь была приоткрыта. Он вошел в прихожую, прислушался – было тихо. В воздухе висел густой табачный дым. Накурить они успели знатно. Итак, они здесь… Посмотрим, кто кого… Сунулся в куртку и сердце сжалось – оружия не было, опера успели провести обыск. Оперативно работают, ничего не скажешь…
Их было двое – Железнов, угрюмое лицо которого было обезображено длинным шрамом, сидел на диване за столом и курил. Кардаш, невысокий брюнет, стоял у окна и разглядывал улицу, безразлично повернувшись к хозяину квартиру спиной.
Демичев встал в косяке, не зная, что сказать. Железнов вдавил окурок в пепельницу, кинул тяжелый взгляд на мастера.
– Садись, Демичев, – поговорим. – он кивнул на одну из табуреток.
Тот сел, стараясь утихомирить бухавшее сердце.
– Демичев, где твои новые друзья? – процедил Железнов.
– Понятия не имею.
– Ты ведь знаешь, что полагается за укрывательство и помощь в организации побега? Они ведь преступники.
– Оставьте хотя бы Антона в покое. Он здесь ни при чем.
– Ошибаешься, мастер. Он помог бежать политическому преступнику, и для Управления вина его ничуть не меньше.
– Катись-ка ты, Железнов, куда подальше…- выдохнул Демичев устало.
– Ну хорошо, Демичев. – Железнов вдавил окурок в пепельницу. – Будь по-твоему. Давай, вставай. Прокатимся в Управление. Там у нас будет с тобой совсем другой разговор. Думаешь, ты такой незаменимый, такой неприкосновенный?