Спустившись по лестнице, Олег брезгливо глянул на лужицу слизи, оставшуюся на полу.
– И кто теперь будет это вытирать?! – рявкнул он.
Тимофей и Димка поспешили убраться в свою комнату.
– На первый урок не опоздайте, – крикнул Олег вдогонку приятелям.
– Мы успеем! – отмахнулся Тимофей. – Ну а теперь рассказывай, – обратился он к Трофимову.
– Я пошел к Карине, – признался Димка. – Она мне так нравится…
– Правда? – изумился Зверев.
– А тебе нет?
– Я не думал о ней в этом смысле…
– А я только об этом и думаю со вчерашнего дня. Хотел позвать ее на завтрак, а она понеслась за тобой. Ну а я побежал следом, даже сам не знаю почему… Тут-то и случилось самое странное. Я бежал позади вас и вдруг оказался перед тобой!
– Я помню это самое «вдруг», – кивнул Тимофей. – До сих пор все тело болит. Но как это вышло?
– Сам не знаю! Просто вышло, и все. Я хотел ускориться, чтобы догнать ее. В ушах зашумело, а потом я будто перенесся на несколько метров вперед.
Тимофей недоуменно на него взглянул:
– Звучит, как бред сумасшедшего.
– Я и сам это понимаю. Может, дело в тех самых способностях, о которых говорила директриса?
– А ты умеешь еще что-нибудь?
– Да кто его знает? – пожал плечами Димка.
– Повторить такое сможешь?
– Надо попробовать. Сложно повторить что-то, если не знаешь, как оно у тебя вышло в первый раз.
– Давай после уроков на стадионе? – предложил Тимофей. – Мне самому интересно!
– Заметано, – согласился Трофимов.
Когда они вернулись в комнату, Стаса Кащеева уже не было. Тимофей наскоро принял душ и натянул форму. Димка тоже привел себя в порядок. Они позавтракали в столовой, затем, сверившись с расписанием в главном корпусе, отправились на свой первый урок в академии.
Меня зовут Саяна
Учебный день в академии начался с урока живописи. Ученики собрались в просторной студии-мансарде с прозрачной стеклянной крышей. Среди мольбертов стояли кадки с большими декоративными растениями, под потолком порхали бабочки, волосы учащихся шевелил теплый легкий ветерок, проникающий через раскрытые окна. Преподавательница Прасковья Игоревна – красивая женщина средних лет, облаченная в просторный желтый балахон, – разбила учеников на пары, посадила друг напротив друга и попросила нарисовать портрет напарника. Ребята, сопя от усердия, рисовали друг друга, кое-кто уже выражал недовольство.
– Это ты меня так нарисовала?! – воскликнула Женя Степанова, возмущенно уставившись на свою вечную напарницу Луизу. – Ну и образина! Ладно. Я тебя сейчас так изображу, не обрадуешься!
– Обидеть художника может всякий! – заявила Соловьева. – Только не всякий сможет потом убежать.
Димка только глянул на ее рисунок, больше напоминающий детские каракули, и с трудом сдержал смех. Но Луиза строго на него зыркнула, и Трофимов сразу присмирел.
Стас Кащеев сидел рядом с Тимофеем. Зверев изредка поглядывал на его мольберт и горестно вздыхал. Стас действительно очень неплохо рисовал, куда лучше самого Тимофея. В представлении Зверева выдающиеся спортсмены никакими другими талантами не блистали, но Кащеев оказался приятным исключением. Он набрасывал портрет Алисы Василисиной, и получалось, как на настоящей фотографии. Вообще, эти двое все время как-то странно переглядывались, и Тимофей даже заподозрил, что они встречаются, но решил держать свои догадки при себе. Сплетни – развлечение для девчонок!
Карина Кикмарина тихо дремала за последним столом, Сергей Бельцев рисовал ее, периодически принимаясь над ней хохотать. Димка тоже клевал носом, но все же усиленно пытался что-то изобразить. Он рисовал одну из девушек группы, но отчего-то она выходила похожей на Карину.
Наталья Морозова сидела в студии вместе со всеми. В пару ей достался Марат Таранов, чему Тимофей был совсем не рад. Сам он рисовал девушку по имени Татьяна, но с большим удовольствием занялся бы портретом Морозовой. А Татьяна рисовала Тимофея. В какой-то момент она выпустила карандаш из пальцев, но он не упал на пол, а продолжил порхать над листом, выводя четкие линии. Татьяна скрестила руки на груди и удовлетворенно откинулась на спинку стула.
– Не жульничать! – Прасковья Игоревна щелкнула пальцами, и карандаш Татьяны свалился на пол. – Отрабатывайте свои способности где угодно, но только не на моих занятиях, – заявила преподавательница. – Ибо живопись – это волшебство совсем иного толка.
– Простите, – смутилась Татьяна и наклонилась за карандашом.
Рядом с Тимофеем рисовала Алиса Василисина, а за ней сидела еще одна девушка и как-то странно поглядывала на Зверева. Он сразу выделил ее из числа остальных. Уж очень у нее был экзотический вид: смуглая кожа, узкие, слегка раскосые глаза; часть волос покрашена в ярко-красный цвет, а другая часть – в ядовито-желтый. При этом волосы были уложены в аккуратную прическу и заколоты крупными японскими шпильками.