Ни в одной войне нельзя со стопроцентной точностью предсказать будущего победителя, но проигравший всегда известен заранее.
Глава 31
Леон Фостер
— Спаси и сохрани нас Господи… — доносился тихий шепот молитвы, то и дело прерываемый звуком бомбёжки.
Уже несколько месяцев продолжается война. Планетарный щит всё ещё держит залпы с орбиты. Хотя порой он уходит на перезагрузку, тогда крималонцы спускаются в бункеры, подвалы, куда угодно. После они вновь выбираются наружу, проходя по трупам возвращаются на свои посты.
Однако сейчас земля сильнее всего сотрясалась немного дальше от столицы. Там где не было щитов, где враг собирался создать плацдарм для будущей атаки в сердце планеты. И стонала земля не от орбитального обстрела, а от мощи артиллерии, к сожаленью вражеской. Союзная артподдержка закончилась ещё месяц назад. Связь со штабом исчезла уже как неделю. В последний раз Леон и защитники дома спали три дня назад.
Враг захватывал всё больше территорий планеты, но чем ближе он подходил к столице, тем сильнее становился отпор. Крималон ждал этого дня и готовился, политика «винтовка — каждому!» давала свои результаты. Врагу приходилось драться за каждый метр, за каждый этаж, за каждый дом. И уже в первые дни войны, захватчики поняли, что в этот раз всё по-другому. Они сражаются не против наёмников из вражеских коалиций, не против Стального Фронта на спорных территориях. Они спустились на планету к крималонцам, которые лишь недавно ощутили вкус свободы, они напали на тех, кому уже некуда было отступать. И всё же враг продолжал двигаться вперёд.
— Боже, прости меня…
По щекам сослуживца текли редкие слёзы, оставляя полосы на грязном лице. Ему не было даже восемнадцати, за то был рак кожи.
Леон вспомнил, как ещё пару месяцев назад он стоял на площади. Сам генерал Фокс пришёл проводить в бой солдат 86-го вспомогательного полка. Нехватка людей в войсках остро ощущалась ещё в самом начале войны. Под ружьё отправляли всех, лишь оружие в руках мог держать.
86-ой полк находился позади фронта, являлся скорее страховочной поддержкой. Но теперь на этом километре не осталось никого. Последний приказ командования был прост и ясен «стоять до последнего», после исчезла связь.
Если враг захватит город, то получит контроль над топливными складами. Тогда союзная западная танковая дивизия окажется в не самом лучшем положении. А если сдаст позиции она, то враг подойдёт уже к планетарной столице. Этого допустить нельзя, по крайней мере сейчас. Новая Федерация рассчитывает на быстрый захват столицы, затяжная война ей не с руки. ВВСК в свою очередь сделал ставку на изматывание врага.
Где-то позади фронта сейчас минируют здания сапёры. Все понимают, что захват города лишь вопрос времени. Так пусть врагу достанется лишь выжженая земля. Заряды оставлялись везде: в ящиках, на брошенной технике, складах, даже на телах павших. Порой сносились даже небоскрёбы, которые после взрыва блокировали дороги.
Внезапно бомбёжка закончилась, но страх стал лишь сильнее. Ведь враг сейчас начинает наступление. Молитвы паренька рядом стали ещё отчаяннее и сильнее.
Леон не мог назвать себя верующим человеком. Однако, что ещё остаётся, когда смерть так близко? Каждый борется со страхом как может. Хотя вот командир сидит спокойный. Взрослый мужчина, ветеран боевых действий в северных горах. Тело его защищает броня и энергощит, в то время как у остальных в его взводе в лучшем случае имеются хотя бы не дырявые сапоги. Хотя энергощит ему нужнее, как и тяжёлый противопехотный пулемёт.
Вскоре стал слышен звук двигателя. Танк ехал прямо по улице, за ним шла пехота, у некоторых солдат имелись тяжёлые экзоскелеты. Вместе с тем по узким улочками двигались и другие отряды зачистки, где в здание въехал БТР, из которого высыпалась пехота. Леон словил взгляд командира, который сразу же бросил бойцу противотанковую гранату. Свою задачу Фостер прекрасно знал.
— Эх, патронов бы… — мечтательно прошептал боец, заряжая противотанковое ружьё, которое на практике даже гусеницу танку Новой Федерации не собьёт.
В детдоме Леон как-то нашёл книжку про рыцарей. Бравые и храбрые герои… война там описывалась как борьба добра против зла, где всегда побеждают хорошие парни. Там умирают лишь злодеи. В этот бред Леон не поверил, даже будучи ребёнком. Война — сломанные жизни, никому ненужные изгои и разлетающиеся на куски братья по оружию. Хотя настоящее понимание всех масштабов трагедии стало очевидно лишь здесь и сейчас, на фронте.