Фред подавился виски, сделал шаг вперёд и наткнулся на стол, который покоился у стены гостиной. Даже невозмутимый Валет, как показалось нашему герою, лишился дара речи.
– Доблестный рыцарь, умерь свой гнев! Не подобает воину христову пребывать во власти этого греха, – воскликнул Карл, щурясь, чтобы защитить глаза от яркого сияния, которое лилось из двери в мир иной.
Патетичный слог возымел действие – морщины на лбу новоприбывшего разгладились, взгляд его посветлел.
– Мне кажется, я сплю и вижу сны[28], – тихо пробормотал он, впрочем, не отпуская эфеса.
– Как твоё имя, почтенный… лорд? – спросил мистер Кори, выделив обращение паузой, будто сомневаясь в правильности выбранного титула, и повернулся спиной к нашему герою.
Тому дико захотелось вскочить, оглушить его ударом по затылку и сбежать, но он не стал этого делать, хотя на маленькой тумбочке рядом с креслом лежала и манила тяжёлая пепельница из слоновой кости. Джозеф чувствовал себя прескверно. Он начал узнавать рыцаря, хотя они виделись последний раз лет тридцать назад.
– Чарльз Рендер.
Эта мысль, как и все остальные, не была им озвучена.
– Я – Тристан… Придающий форму[29]… – рыцарь замотал головой, словно у него началась мигрень.
– Приветствую! – Фред поднял бокал. – Присоединяйся и расслабляйся. Здесь все свои!
Деннис смерил мистера Рендера взглядом. Он скорее почувствовал, нежели осознал присутствие в гостиной ещё одного душевнобольного.
Наступило время проникновенного монолога Карла Кори.
– Дорогие друзья, мы собрались здесь, чтобы свершить невозможное: избавить нашего бесценного маэстро от несчастья, которое поджидает каждого из людей – забвения.
Валет иронично хмыкнул
Мистер Кори проигнорировал его замечание и заглянул в глаза нашему герою.
Джозеф смущенно кашлянул. Такого поворота событий он не ожидал. А потому спросил:
– И как вы это намерены это осуществить?
Вместо ответа Карл заговорщически подмигнул Валету. Тот без лишней суеты одним жестом раздвинул желтоватые шторы, закрывавшие окно. Выглядело сие действо крайне театрально. Актёры сменяли друг друга, будто стекляшки в калейдоскопе. На утёсе, что довлел над пляжем, возникли два всадника, олицетворяющие страхи человеческие; голубоватые лучи ночного светила выхватили их из темноты; диковинные кони – чёрный и алый служили им скакунами[30].
– Надеюсь, остальные не опоздают, – заметил Фред, бросая кусочек льда в свой виски, и проговорил задумчиво: – Выйдет из тумана конь бледный…
– И ад будет следовать за ним, – кивнул Джозеф[31], когда из-за поворота дороги, уходящей за утёс, действительно появился всадник… на хромированном скакуне, изрыгающем пламя.
– И дана ему будет власть управлять зверями земными[32], – согласился Карл, наблюдая, как наперерез тому метнулся гигантский, действительно бронированный пёс.
Байкер вдарил по газам – мотоцикл взревел и, поблёскивая гладкими боками, начал уходить от погони, но расстояние между жертвой и охотником стало увеличиваться.
Валет до конца раздвинул шторы.
Фред поставил бокал на стойку и в едином порыве смёл с подоконника все цветы, кроме «двуглавого», точным зазывающим жестом, словно намекая, что кое-кому пора заходить на посадку.
– Хьюстон на связи. Полоса расчищена. Добро пожаловать, мистер Таннер! – крикнул он.
Точно профессиональный каскадёр, всадник вскочил на сидение своего харлея и прыгнул вперёд. Мотоцикл достался на растерзание псу-монстру. Байкер молча влетел в окно, перекатился через плечо и замер на полу.
Мистер Кори бросился к нему, чтобы оказать помощь. Но та не потребовалась: помятый «падший ангел»[33] подал первый признак жизни раньше, чем Карл приблизился – он смачно сплюнул набившийся в рот песок прямо на пол и коротко, но цветасто, выругался. Потом встал на четвереньки, упомянул собачью матерь, тряхнул головой и, уцепившись за подлокотник ближайшего кресла, принял вертикальное положение. Джозеф смерил его взглядом. Косуха, прожженная везде, где только можно, потёртые, давным-давно не стираные джинсы, тяжёлые армейские ботинки с высокой шнуровкой.