– Кто заказывал посылку из ада[34]? – спросил байкер громко, ни к кому, впрочем, не обращаясь.
– Сыворотку Хавкина[35]? Или лекарство от всех болезней? – прошептал наш герой.
В его душе свили гнёзда надежда… и стыд.
Не позволяя себе малодушия, Джозеф постоянно ощущал холод смерти, тем острее, чем жарче пылал в его груди жар любви… к жизни.
Но, к счастью, четвёртый всадник не спешил засвидетельствовать ему своё почтение.
– Шоу начинается! – резюмировал происходящее Фред, пока за Карл убеждал брутального курьера «отойти в уголок, чтобы поговорить». Мистер Рендер замер у бара, держа за руку Денниса. Эти двое словно вели безмолвный разговор, глядя друг другу в глаза. Но даже если бы они говорили в полный голос, их бы не услышали. Раздался грохот. Небеса разверзлись. И на пляж спустился типичный летающий диск. Белый песок стал белым стеклом.
Неподвижные всадники равнодушно взирали на происходящее.
Дюзы погасли.
«Уста» космолёта раскрылись, и наружу, будто язык, вывалился трап-эскалатор. Двое сошли по нему и направились к бунгало. Один шёл гордо вскинув подбородок, непоколебимо и ровно. Второй, комично переваливаясь с ноги на ногу, и у него за спиной открывались двери[36]. Оставив позади искорёженный мотоцикл, они оказались вне поля зрения нашего героя. Беззвучно открылась и шумно захлопнулась входная дверь.
– Когда же начнётся пьеса? Сколько ещё актёров должно явиться за кулисы? – спросил Джозеф.
– Я уже здесь, – сказал кто-то.
Голос прозвучал с потолка.
ОН спускался по воображаемой плоскости, точно капля по стенке сосуда, сохраняя положение параллельно полу.
Выглядел ОН… как угодно[37], чем-то напоминая бутылку Клейна.
Складывалось впечатление, что ОН нарушает не столько законы физики, сколько меняет пространство под себя.
ОН достиг пола, ступив на него правой ногой, потом левой, повернулся на девяносто градусов вокруг своей поперечной оси и кивнул всем сразу.
– Принц явился, – сухо, но едко бросил Валет.
– Да, теперь вы можете перемалывать мне косточки[38].
Фраза ЕГО потонула в приветственном возгласе Фред:
– С прибытием, доктор!
– Доктор? – переспросил Джозеф.
– Безусловно! Я предпочитаю быть мастером, как Серафис, но не произвожу хирургических вмешательств, чтобы потом не писать никаких заключений[39], – сказал молодой человек с глазами старого вояки, повидавшего очень много смертей, заходя в гостиную. Он прижимал к боку зловещий бархатный чехол.
Второй пришедших, откинув с лица длинные седые пряди, неодобрительно глянул на него и остановился на пороге.
– Надеюсь, Вы принесли необходимое, мистер Сэндоу? – поинтересовался Карл.
– Да. Это лучше, чем пять хлебов или манна небесная[40], – кивнул тот.
– И я прибыл не пустыми руками, – улыбнулся Принц, взметнул подол своего серого одеяния, и похититель нашего героя изменился лицом – в прямом и переносном смыслах – он, как брат-близнец, стал похож на Джозефа.
– В этом есть особый символизм, – заметил Фред. – И сотворил ОН человека по образу Своему[41].
Карл хохотнул, давая понять, что шутка ему понравилась. Голос его изменился, так же как и внешность. Он вскинул правую руку.
Все собравшиеся почти синхронно посмотрели в указанном направлении. На сцене, коей стал пляж, развернулось представление, напоминающее светопреставление, описанное в Апокалипсисе. Слева под утёсом и справа за кораблём возникли две сферы. Первая была кроваво-красной с чёрными прожилками, вторая – льдисто-голубой с белыми искорками. Обе они стремительно увеличивались в размерах, но не настолько стремительно, как растёт ядерный гриб.
– Буря надвигается[42], – сказал Валет.
– Всего лишь Путь и Логрус, – пояснил Карл, и, взявшись за край столешницы, попросил: – Фред, будь так добр, окажи мне поддержку?
– А почему он не круглый? – спросил мистер Рендер, уверенный, что он Тристан.
– Главное, что без углов, – буркнул Фред, становясь куда было указано и берясь за противоположную грань.
– Я понимаю, но всё-таки, почему он овальный?! – не унимался рыцарь.