Ничего конкретного о жизни Зорина я не узнала, и не знала я, как он познакомился с Анастасией. Мне определённо нужно, чтобы кто-нибудь занялся расследованием в Москве, вот только я даже не представляю, кого можно к этому привлечь. Разве что только Марата, может, это поможет ему восстановить память, в чём я весьма заинтересована. И я снова набрала его номер.
- Слушаю, - рассеянно отозвался он.
- Это опять я, - захлопнула я ноутбук, - слушай, дружище, а ты мне не поможешь? В моём прошлом расследовании ты инициативу проявлял, чем очень мне помог.
- Правда? – озадаченно спросил Марат, - ладно, и сейчас помогу. А что надо делать?
- Узнай всё о Михаиле Зорине, - попросила я его, - и поговори с его супругой, только очень осторожно, выясни о его друзьях, знакомых, контактах. Собери мне всё, что только можно.
- Понял, - бодро отозвался Марат, - а Каминского ещё нужно?
- Нужно, нужно, - заверила его я, - давай, - и вырубила телефон.
- А это поможет? – робко спросила Маша.
- Должно, - со вздохом ответила я, - лично я понятия не имею, но будем ждать. Кстати, где твой супруг?
- Исчез куда-то с утра пораньше, - пожала она плечами.
- И мой испарился, - постучала я коготками по ноутбуку, - слушай, а поехали в Гданьск. Я уже выспалась, выловила несколько килограммов янтаря, и теперь жажду достопримечательностей. А ты как?
- Пошли, - Маша встала с места, мы оделись потеплее, и пошли на остановку.
Мы успели к автобусу в последний момент, он уже собирался отъезжать, едва мы опустились на место, он тронулся в путь.
- Расскажи о своём любимом, - вдруг попросила Маша. Мне не хотелось рассказывать, но она пристала, и я стала рассказывать о Диме, и о своей любви к нему.
- Значит, ты была артисткой? – озадаченно проговорила она, - да он же тебе жизнь сломал, если разобраться в сути произошедшего! Лишил тебя карьеры! Ты же сама сказала, что ты была лучшей из лучших!
- Я была лучшей, - согласно кивнула я, - но мне не дана страсть к сцене. Я живу ролью, исполняю её так, что все плачут, но сама при этом ничего не чувствую. Одна пожилая артистка мне сказала, что в своё первое выступление я никого в зале не увижу, что зал для меня будет просто чёрной ямой. Я прекрасно поняла, что она хотела сказать, но зал для меня был просто залом, с сидящими в нём людьми. Не было ни волнения, ни жажду ощутить восторг рукоплескания. Мне дан талантище, и при этом я спокойная, как тысяча удавов, сердце у меня замирает, когда я пишу статью, или заканчиваю картину.
- Если человек талантлив, то он талантлив во всём, - со вздохом сказала Маша, - а со слухом у тебя как?
- Слух у меня тончайший, - невольно усмехнулась я, - окончила музыкальную школу по классу фортепиано.
- Понятно, - на её губах заиграла улыбка, - наверное, у вас все в семье такие, с кипой талантов. Обычно так и бывает.
- Действительно, - с ухмылкой сказала я, - но у нас всё иначе. У нас все по точным наукам, поголовно, я одна такая, правда, ещё и моя дочка от Димки, она мой слух унаследовала, и художественный талант.
- И такое бывает, - весело засмеялась Маша, - а давай дружить?
- Давай, - пожала я плечами, - запиши мой мобильный, - я вынула телефон, а потом спросила, - а где ты живёшь?
- На Фрунзенской набережной, - она убрала телефон, а я поперхнулась, - ты чего такое лицо сделала?
- Там Димка живёт, - объяснила я ей, - я уже об этой
Фрунзенской слышать не могу, при одной только мысли дурно делается.
- Да ладно тебе, - мягко улыбнулась она, и за этими разговорами мы и не заметили, как доехали до Гданьска.
Этот город больше, чем Морская Крыница, и здесь есть, где можно развлечься, и мы пошли в музей янтаря.
Выслушали лекции в музее, заглянули в магазинчик, находящийся близ музея, и торгующий ювелирными изделиями из янтаря.
- Смотри, какой клёвый браслет, - Маша прилипла к витрине, - и из красного янтаря.
- Мне больше вон тот нравится, с прожилками внутри, - кивнула я на другое украшение, - как это красиво, листки в смоле застыли. Ты скажи продавщице, что я хочу его померить, я не говорю на польском.
- Сейчас, - и она заговорила на родном продавщице языке, и та вынула подставки с украшениями.
Чего только тут не было, серьги, кольца, и тому прочая красота. Медальон из янтаря на бусах из тоненьких янтаринках, открывающийся. Я накупила прорву всего, а потом задумалась, какую пошлину мне придётся платить, чтобы вывезти всё это. Впрочем, дома лежит целая гора выловленного янтаря. Интересно, его мне разрешат вывезти?
У меня имеется подозрение, что мне придётся вывозить его контрабандой. Раньше я просто платила пошлину, но этого янтаря у меня сейчас столько, что только контрабанда и остаётся, не стоит оно того.
Потом мы полюбовались готической ратушей, я всё сфотографировала, потом мы сфотографировали друг друга, и заглянули в костёл святой Марии. Послушали католическую службу, я купила католический крест, правда, не в костеле, а в магазинчике рядом. В костеле они освящённые, а мне это ни к чему, я православный человек.
Побродив по городу, и накупив всякой всячины, мы вернулись в Крыницу. На подъезде к городку у меня зазвонил мобильный, и на дисплее высветился номер Макса.
- Вы куда пропали? – сердито осведомился он, - мы с Яцеком места себе не находим. Ты с Машей?
- Мы тут вместе, - заверила я его, - а позвонить было слабо?
- Да ты все мобильные дома оставила, и я вспомнил, что у тебя ещё был сенсорный, еле номер вспомнил, нашёл в записной книжке. Так вы где сейчас? Уже сумерки ложатся.
- Встретьте нас у автобуса, мы в Гданьск ездили.
- А почему без нас? – сурово осведомился Максим.
- А вас нигде не было, - спокойно ответствовала я, - а нам идея внезапно в голову пришла, захотелось католический орган послушать, и мы рванули.
- Сумасшедшие! – гневно воскликнул Максим, - вы там обе крышей поехали? Им захотелось католический орган послушать, представляешь? – видимо, он сказал это Яцеку.
- Да сам ты сумасшедший! – искренне возмутилась я, - поэтому мы вас и не взяли, одни кайф словили, а у нас представление о кайфе разное.
- Понятно, - саркастически отметил Макс, - ладно, идём к остановке, - и он отключился, а я убрала телефон в сумку.
- Ругается, - со смехом сказала я, а Маша дёрнула плечом.
- И мой всегда ругается, он далёк от мира искусства, в отличие от Кшиштофа, мы с ним на оперу всегда ходили.
- И мы с Димкой тоже, - не удержалась я, - а Макс обыватель.
- Хватит! – решительно воскликнула вдруг Маша, - давай лучше искать убийцу Барбары, а со своими мужьями потом разберёмся. Лично мне это на нервы капает.
- И мне тоже, - согласно кивнула я, и в этот момент автобус остановился, приехали.
- Объявились, любительницы классической музыки, - саркастически заметил Яцек.
- А вы обыватели, - не осталась я в долгу, - пошли лучше домой.
- Пошли, - Макс взял меня за руку, - а у нас происшествие, очередное.
- Какое ещё происшествие? – испуганно воскликнула я, - что ещё случилось?
- В дом Вильчинских забрались грабители, обшарили нашу комнату, и добрались до янтаря, но я их спугнул.
- Молодец, - растерянно проговорила я, - интересно, зачем они полезли.
- Я бы тоже хотел знать, не за янтарём же.
- А почему бы и нет? – подала голос Маша, - могли и за янтарём полезть, видели, наверное, сколько вы выловили. Это же минерал, и очень дорогой.
- Это ещё не всё, - сказал вдруг Яцек, - убили одну из присутствующих в доме женщин.
- Господи! – вырвалось у меня, - а кого именно?
- Да одна из девушек, - раздражённо ответил Макс, - кто она такая, я не в курсе, следователь нас опросил, но мы ни черта не знаем, и обещал завтра прийти по вашу душу.
- А мы-то чего знаем? – возмущённо воскликнула я, - чего нас допрашивать? Я даже не знаю, кого там убили.
- Допросить-то они обязаны, - посмотрел на меня Максим, - успокойся, только что вернулась с работы Ядвига, поговорим сейчас с ней.