— Например, вот так,— продемонстрировал транкс, прежде чем дать сосуд капеллану.
Пирье не без колебаний принял флягу. Возможно, для начала ему следовало понюхать содержимое, но он слишком устал и слишком хотел пить. Бывают случаи, когда приходится принимать на веру слова и действия другого, даже если другой имеет вдвое больше конечностей, чем ты сам.
Вода оказалась холодной, свежей и вкуснее самого лучшего «шардонэ». Несмотря на жажду, Пирье достаточно контролировал свои действия, чтобы вернуть флягу хозяину, оставив в ней не меньше половины содержимого. Он вытер рот правым рукавом. Кровь на нем уже почти высохла.
— Что же нам теперь делать? — подумал он вслух.
Хотя сине-зеленое тело оставалось обращено в его сторону, голова развернулась на невероятный угол, позволяя транксу глянуть прямо назад.
— Думаю, следует подождать. Я, конечно, могу пойти за помощью, но не уверен, что ваши товарищи с готовностью отзовутся на мои просьбы. Если они настоящие солдаты, они в первую очередь подчиняются приказам командиров. В такой ситуации они вряд ли будут прислушиваться к мнению существа, подобного мне.— Его усики дернулись и жвалы щелкнули.— Уверен, достаточно скоро нас кто-нибудь найдет.
Безо всякой паузы или какого-либо намека, означающего смену темы разговора, Шэнвордесеп наклонился, чтобы осмотреть тело ближайшего к нему транкса. Все восемь конечностей были скрючены и прижаты к телу. Голова отсутствовала, ее разорвала на куски фаната, из шеи торчали обрывки нервов и продольных мышц.
— Насколько я знаю, вы утилизуете своих умерших не так, как мы.
Пирье был потрясен, но постарался не выдать своих чувств на случай, если транкс окажется в состоянии понять его мимику.
— Мы не утилизуем наших умерших. В большинстве случаев мы совершаем соответствующий похоронный обряд.
Продолжая заниматься телом умершего, Шэнвордесеп посмотрел на человека.
— Вы закапываете их в землю. Что с ними происходит потом?
— Они покоятся там,— Пирье удивился, почему ему приходится объяснять очевидное.
— И что с ними происходит? Позднее, я имею в виду.
Пирье пожал плечами.
— Если не используются специальные приемы консервации или специальные фобы, они остаются там до тех пор, пока контейнеры не разрушаются. После этого их тела…
— Утилизуются,— закончил за него транкс— С нашей точки зрения, различия невелики. В основном, в плане оттягивания результата. Мы предпочитаем немедленную утилизацию, вы — постепенную. Это вызвано тем, что мы живем в улье и делали так всегда. Конечно, имеются специфические для каждой расы детали, но в целом наши традиции не сильно отличаются.— Он выпрямился так, что его голова оказалась на уровне фуди священника.— Я уверен, к нашей обоюдной пользе можно найти и многие другие сходства,— он сделал жест рукой в сторону участка коридора, относительно свободного от трупов.— Вы не хотели бы это обсудить? В ближайшем будущем у нас нет ничего, кроме времени, но уж его-то — предостаточно.
Религиозный диспут с инопланетянином? Да в придачу с напоминающим большого богомола, одного из тех, что висели под карнизами домов, когда он учился в семинарии? А почему бы и нет? Как правильно сказал Шэнвордесеп, единственной вещью, которую им требовалось убить, было время.
В самую последнюю очередь Пирье могбы предположить, что насекомовидный инопланетянин с восемью ногами и фа-сетчаты м и, как у жука, глазам и, сможет укрепить его в пошатнувшейся вере, но и мен но так и произошло. В свою очередь, он оказался способен удовлетворить невероятное любопытство транкса, рассказав ему о духовных поисках человечества. В ходе разговора выяснилось, что Шэнвордесепа не устраивает существующая организация древнего ордена, к которому он принадлежал и от которого получил свое звание. По его мнению, этот орден не шел в ногу с развитием культуры, а также не был готов к таким непредвиденным откровениям, как существование в космосе других разумных существ.
Чем дольше они говорили, тем больше отец Пирье убеждался в родственности души, наполнявшей блестящее хитиновое тело. На смену первым мыслям о возможности обратить транкса в свою веру (неважно, насколько всерьез он думал об этом) пришел свободный обмен мнениями. Они говорили о том, кто во что верит и кто во что не верит, о предопределенности и о неразрешимых вопросах, о желании понять великую мистерию жизни, опираясь лишь на практический опыт.
И так продолжалось долго. Когда патруль из троих чистильщиков наткнулся на них, они оживленно беседовали и жестикулировали.
В части Пирье встретили, как героя. Он мужественно отбивался от похвал, подчеркивая, что всего лишь сумел выжить и дождаться помощи. Но его товарищи не обращали на отговорки никакого внимания. Его представили к награде. Поскольку капелланы вообще редко носят награды, то его награда была такой же, как и у остальных пехотинцев, участников спасательного рейда — ленточка с изображением скрещенных усиков на сине-зеленом поле. Но он постеснялся носить медаль с рисунком и хранил ее в той коробочке, в которой ему ее вручили.