«Эй, Сэллери Дейн! Почему ты так уверен, что не тронут тебя?» — поинтересовался кто-то внутри.
Звук поднимался, как океанская волна. Он пронизывал плоть Сэллери тысячей ледяных пружин, сокращающихся, стягивающих, разрывающих внутренности…
— Нет! — взревел он в ярости. И ринулся в свалку.
Но его собственный голос был как удар кулака в мокрую шерсть. Он угас, не оставив даже эха.
Стена отбросила Двина.
Его подхватило, закрутило, перевернуло и вышвырнуло наружу, ударив головой о каменный пол.
Последнее, что отпечаталось в гаснущем сознании Сэллери: тугой комок голых тел и отвратительные звуки, похожие на те, что издает трясина, когда у нее отнимают пойманную добычу.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Когда Сэллери пришел в себя, то по каким-то неуловимым приметам понял: снаружи уже вечер. То есть он провел в беспамятстве больше десяти часов.
Он сел, застонав от вспыхнувшей в затылке боли. Но боль быстро ушла.
Гибкая грациозная фигура тут же оказалась рядом с Сэллери.
Шествующая-По-Ночной-Тропе. Ее руки обняли Дейна, горячее бедро прижалось к его бедру.
Сэллери посмотрел вниз и увидел на гладкой коже розовый затянувшийся рубец.
Маленькие руки обежали все тело Сэллери, обследовали его бережно и дотошно, а потом с ласковой настойчивостью уперлись в грудь, опрокидывая навзничь.
Сэллери помотал головой. Тело его освобождалось от сонной немощи с поразительной быстротой.
Маленькая богиня нажала сильнее и Сэллери пришлось опереться на руку, чтобы не оказаться лежащим на спине.
— Ну-ка полегче, детка! — сказал он, снимая руки Шествующей со своей груди.
— О! — удивилась она. — Но я хочу…
Сэллери притянул ее к себе и закрыл рот поцелуем. Ее губы были неумелыми, но Дейн был уверен: она быстро научится.
— Принеси мне воды! — велел он, отпустив ее.
— Воды? Тебе? — Ее изумление возросло. — Но если ты хочешь пить, то…
— Шэ! — произнес Сэллери очень серьезно. — Ты будешь делать то, что я прошу!
Дейну потребовалось сделать усилие, чтобы не добавить привычное: «моя крошка».
— Шэ? — Бровки девушки поднялись.
— Я буду звать тебя так! — пояснил Сэллери.
— Тебе не нравится мое имя?
— Мне нравится звать тебя: Шэ! Не возражай! — добавил он мягко.
Не следовало забывать, что эта сногсшибательная красавица вдвое сильнее его.
— А теперь принеси мне воды!
Она все еще колебалась.
— Ты не должен отказывать мне! — проговорила Шествующая. — Мы, Древние, говорили о тебе, пока ты странствовал в мире Туманной Луны! И мы решили: ты будешь принадлежать мне и Той-Что-Пляшет. Раз уж ты показал, что можешь принадлежать сразу двоим. Но сначала — мне! К чему говорить пустые слова, когда я вижу: ты готов соединиться со мной?
Насчет готовности Шествующая была права.
— Принеси мне воды! — спокойно сказал Дейн. — И забудь о том, что вы решили! Иначе я пойду развлекаться вон к той женщине!
Он кивнул в сторону ближайшей козоногой. В конце концов, все они были достаточно красивы, а Сэллери мог быть уверенным: ни одна ему не откажет. Черт возьми! Он обзавелся гаремом! И каким!
— К Рожденной-В-Ручье? — Шествующая была ошеломлена. — Но она трижды имела Дающего Семя, и ее дочь, Стерегущая Воды, уже имела Дающего Семя. Разве она лучше меня? — В вопросе не было и тени кокетства.
— Ты — лучше! — охотно признал Сэллери. — Но она будет делать то, о чем я попрошу!
— Ты полагаешь? — усомнилась девушка.
— В таком случае я пойду к другой!
Шествующая была шокирована.
— Но мы решили…
— Я решил иначе!
Они все еще обнимали друг друга, и Сэллери позволил себе кое-какие вольности. Но остановил девушку, попытавшуюся ответить тем же.
— Вода! — напомнил он.
— Но как я это сделаю? — озадаченно спросила Шествующая.
Сэллери взял ее руки, соединил их лодочкой:
— Вот так! Поплотнее! Зачерпни и неси! Неужели ты никогда не делала так?
— Никогда. Ты же не напьешься таким количеством?
Может… — она задумалась на секунду, — мне взять раковину?
Дейн мысленно зааплодировал.
— Нет, — сказал он. — В твоих руках. Идешь и пьешь, да? А если не можешь идти?
— Тогда умрешь, — с полнейшим равнодушием ответила козоногая. — Те, кто не может добыть себе необходимое в мире Светлой Луны, идут в мир Темной.
— То есть умирают?
— Да, вы зовете это так.
— Но меня — кормили? — напомнил Сэллери.
— Ты — Дающий Семя! — торжественно произнесла Шествующая. — ОНА велит тебя кормить и поить. И каждая из нас знает, как и чем возместить твои силы. И я знаю, не сомневайся. Хотя, — призналась девушка с некоторым смущением, — я никогда не кормила Дающего Семя. Мне ведь еще только шестьсот двенадцать полных лун!
—Сколько?
— Шестьсот двенадцать полных лун! Я участвовала в восемнадцати жребиях, но ОНА не благословила меня!
«ОНА — это, вероятно, местный божок», — подумал Сэллери. В отличие от своего отца, он был глубоко безразличен к суевериям не цивилизованных племен.
Даже столь удивительных, как это.
— Ты будешь меня кормить! — заявил он.
—О да! —с готовностью согласилась Шествующая и снова попыталась повалить Сэллери на пол.
— И ты принесешь воду, как я сказал! Разве это неприятно для тебя?
— О нет! Но…
— Тебе не придется жалеть о том, что выполняешь мои просьбы! — многозначительно произнес Сэллери.
Шествующая подумала еще немного и вскочила на ноги.
— Хорошо! Я принесу!
Через мгновение она вернулась и, опустившись на колени, протянула Сэллери сомкнутые ладони.
Дейн наклонился к ним, медленно выпил принесенную воду.
Тебе ведь не было неприятно? — спросил он, улыбаясь и вытирая рот тыльной стороной ладони.
— О нет! Это… необычно! Хочешь, я принесу еще?
Но Дейн поймал ее за руку:
— Постой! Воды довольно! Запомни: многое из того, что я буду делать, — необычно. И приятно для тебя!
Ты сказала: я удивителен. И ты не ошиблась. Шэ! А теперь ляг на спину!
Глаза девушки округлились.
— Я? Зачем?
— Шэ!
— Хорошо. Я лягу! Но когда ты соединишься со мной?
— Скоро! Вот умница! Соедини ноги и закрой глаза.
Девушка послушалась. Сэллери некоторое время разглядывал ее, вытянувшуюся на каменном полу, потом коснулся пальцами ее горла. Грудь Шествующей быстро поднялась и опустилась. Сэллери кончиками пальцев провел по сторонам ее шеи, а от шеи — вниз. Руки его накрыли полушария грудей, слегка стиснули их, снова заскользили вниз, прошлись по натянувшейся коже живота девушки.
Шествующая еще раз судорожно вздохнула, потянулась…
— Лежи! — властно бросил Сэллери Дейн.
Обогнув выпуклость лобка, руки Сэллери коснулись гладких бедер. Мышцы их были округлыми, далеко не такими развитыми, как у более старших обитательниц пещеры.
Указательным пальцем правой руки Дейн провел по свежему шраму. Девушка вздрогнула, но не пыталась помешать.
Золотистый пуховый покров начинался сразу от коленной чашечки. Он был не так густ, как у Земноликой или Дающей Плод. У Шэ сквозь него легко прощупывалась кожа. Икроножная мышца была твердой, как железо. А лодыжка — гладкой и тонкой. Тоньше, чем запястье Сэллери. Но с крепчайшими жгутами сухожилий. Кожа на почти человеческой пятке — нежной, как у младенца. Но там, где стопа округлялась, переходя в копыто, кожа была жесткой и шероховатой примерно на ширину полудюйма. Там же Сэллери нащупал два крохотных отростка, слева и справа — рудиментарные пальчики.
Твердая поверхность самого копыта на ощупь напоминала отлично отполированный бильярдный шар. Но кромки были очень острыми. Едва коснувшись их, Сэллери вспомнил сходное ощущение: будто потрогал клык собаки.
— Ты чувствуешь, когда я прикасаюсь к тебе? — спросил Сэллери, поглаживая изнутри образованную двумя расходящимися концами вилочку.
—Да! —по тону было ясно, что испытывает Шествующая.
Как и прежде, нечеловеческая нога не вызывала у Сэллери ни отвращения, ни даже брезгливости. Она выглядела естественно. И была естественной. Не меньше, чем его собственная. Внезапно девушка открыла глаза: