В сводчатой двери появляется КЛЭРИС. Она стоит и слушает. Он не замечает ее.
Дэйзи, Дэйзи, послушай меня. Оставайся на вокзале и…
КЛЭРИС. Кто это?
РОДЖЕР (испуганно). О, господи!
КЛЭРИС. Дэйзи? Это она звонит?
РОДЖЕР. Э-э-э…
КЛЭРИС. Моя Дэйзи? Моя старая подруга Дэйзи?
РОДЖЕР. Да… она…
КЛЭРИС. Что она делает на вокзале Виктория?
РОДЖЕР. На вокзале?
КЛЭРИС. Сам же сказал.
РОДЖЕР. Она… э-э-э…
КЛЭРИС (выхватывая у него из рук трубку). Дэйзи, это ты? Привет, радость моя! Ты где? Что? Что-нибудь случилось? В чем дело? (Роджеру.) Что случилось?
РОДЖЕР. Она… э-э-э… в Лондоне по делам, а ее муж тоже в отъезде по делам, и она…
КЛЭРИС (в трубку). Ах, Дэйзи, солнце мое! В Лондоне по делам? Одна приехала?
РОДЖЕР. Да, да.
КЛЭРИС. А Боб уехал по своим делам, да?
РОДЖЕР. Да, да.
КЛЭРИС. Ну так приезжай ко мне. Поживешь у меня! Роджер тоже по делам уезжает, так что я тоже одна.
РОДЖЕР. Нет, нет… я не…
КЛЭРИС. Да, приезжай обязательно! У нас столько всего накопилось.
РОДЖЕР. Не думаю, что…
КЛЭРИС. Столько новостей! Бери такси.
РОДЖЕР. Нет!
КЛЭРИС. Мы живем в районе Белгравии, тут рядом. Здорово!
РОДЖЕР. Вот черт!
КЛЭРИС. Роджер уходит и передает тебе привет. (У Роджера округляются глаза.) Да, да, закатим такой девичник. Жду тебя. Отлично! (Кладет трубку.) Здорово получилось, правда?
РОДЖЕР (еле слышно). Очень.
КЛЭРИС. Давно пора было с ней повидаться, сам знаешь.
РОДЖЕР. Это верно.
КЛЭРИС. И что она мне раньше не позвонила?
РОДЖЕР. Э-э-э… только с делами покончила и…
КЛЭРИС. Каким еще делами? Нет у нее Лондоне никаких дел. Я поняла, в чем дело.
РОДЖЕР. И в чем же?
КЛЭРИС. Она приехала к своему любовнику.
РОДЖЕР. Любовнику?
КЛЭРИС. Точно тебе говорю.
РОДЖЕР. У Дэйзи любовник? С чего ты взяла?
КЛЭРИС. Давно уже ее в этом подозревала. Муж у нее чурбан бездушный.
РОДЖЕР. С чего ты взяла? Ты его никогда не видела.
КЛЭРИС. То-то и оно, никто его никогда не видел. Вечно по делам отсутствует.
РОДЖЕР. Я тоже.
КЛЭРИС. И ты тоже чурбан бездушный.
РОДЖЕР (в гневе). Я — кто?
КЛЭРИС (целуя его). Иногда. Подумай сам — оба мужа вечно в делах… Вечно в отъезде…
РОДЖЕР. И что с того?
КЛЭРИС. Мы обе задаем себе один вопрос: а не держите ли вы любовниц на стороне?
РОДЖЕР. Любовниц? Что это такое? Мы же в Лондоне, а не в Париже, радость моя.
КЛЭРИС. Не забывай, что Дэйзи на четверть француженка.
РОДЖЕР. Вот как? А я не знал.
КЛЭРИС. Ничего, в эти выходные все прояснится.
РОДЖЕР. Значит, ты…
КЛЭРИС. Она мне все рассказывает.
РОДЖЕР. О, боже…
КЛЭРИС (направляясь к лестнице). Пойду посмотрю, все ли в порядке в розовой комнате. Пока, дорогой. Оставь нас наедине. Выходные получатся — блеск. (Поднимается наверх. Роджер в нерешительности.)
РОДЖЕР. Боже мой… черт… проклятье! (Звонит телефон. Он хватает трубку.)
Да? (Шепотом.) Дэйзи! Ради бога, извини. Она выхватила трубку… Что делать будем? Да, придется тебе приехать, золото мое. Если не приедешь, она что-нибудь заподозрит. Ладно… оставь это мне, что-нибудь придумаю. Я тоже тебя люблю, сокровище мое. Не переживай, я что-нибудь придумаю. Между прочим, ты, оказывается, на четверть француженка. А я не знал. Жду тебя. (Кладет трубку. Ходит взад-вперед.) Надо что-то придумать. Должен же быть выход…
Снова звонит телефон.
О, господи! (Берет трубку.) Да? Кто? Роберт, француз? Извините, никаких французов мы не приглашали. Нет, извините, вы ошиблись номером.
Кладет трубку. Клэрис спускается с лестницы.
КЛЭРИС. Телефон все звонит и звонит. Кто это был?
РОДЖЕР. Какой-то француз.
КЛЭРИС (встревоженно). Француз?
РОДЖЕР. Дорогу спрашивал.