Совсем другим было отыскать интересную, но никак не связанную с журналистикой тему, раскопать как можно больше информации и оставить её для личного использования в дальнейшем. Но пока ни одна тема из изученных Рите не пригодилась в самом важном расследовании в её жизни, а нижний ящик стола был полностью завален флешками с тысячами аудиолекций, фильмов, книг и собственных исследований Марго.
Это был настоящий отдых среди вороха мыслей, одолевающих Маргариту день ото дня. В моменты работы у Риты оставалось свободное время после, во время исследований — нет. Она сидела за компьютером минимум пару суток, прерываясь только на поход в туалет или сделать ещё кофе. Наверное, на здоровье это негативно сказывалось, но Розенберг не волновалась: какое ей дело до физического здоровья, если ментальное куда дороже?
Антуан советовал ей обратиться к психологу, иногда выслушивал её сам. Но идти к мозгоправу Рита напрочь отказывалась: ещё чего, ковыряться в её в голове, где даже чёрт ногу сломит, не говоря о сомнительного вида докторишке! Спасал свой, особенный «отдых». Так Марго балансировала на тонкой грани между безумием и рассудительностью, и пока что её это спасало.
Маргарита вздрогнула от шороха и подпрыгнула на месте, выпучив глаза и с недоумением пялясь на стену напротив.
Чёрным маркером были выведены резкие угловатые русские буквы. Стараясь осмыслить написанное и вспомнить, как правильно читать, Рита прошептала:
— «Кто же убил Камиллу Розенберг?»
II. Только прекрати
Олег уже ждал в одном из десятков ресторанчиков в центре. Мужчина сидел у окна, выискивая среди снующих людей Риту. Завидев знакомую фигуру в лёгком ярко-красном пальто, он не сдержал улыбки.
— Ещё раз здравствуй, Маргарита, — Олег поднялся с места, приветствуя девушку, и отодвинул стул для неё, позволяя Марго сесть.
— И тебе того же, — рассеянно ответила Рита, кинув на соседний стул сумочку.
— На «здравствуй» не говорят «тебе того же», — поправил её Олег.
— А ты не только психолог, ты ещё и ценитель русского языка? — тут же встрепенулась Маргарита, злобно уставившись на собеседника.
— Нет, просто понимаю, что ты плохо разговариваешь на русском, и хочу помочь. Кстати, ты угадала, я действительно психолог. Олег Державин, приятно познакомиться, — мужчина заулыбался во весь рот, и стёкла очков блеснули в свете утреннего солнца.
Рита застыла с выражением недоумения на лице, и тут же оно сменилось неприязнью.
— Я пойду, пожалуй, — Розенберг живо вскочила с места, но взвизгнула, когда за её спиной оказалась подоспевшая официантка. Внимательно разглядывая сотрудницу ресторана, Маргарита снова плюхнулась на стул, видимо, передумав, и спокойно взяла меню.
Державин дёрнул бровью, наблюдая за этим спектаклем, быстро заказал кофе и омлет и стал наблюдать за Ритой. Риту в свою очередь раздражало столь пристальное внимание, и потому она начала гневно поглядывать на Олега.
— Я заставляю тебя чувствовать себя некомфортно? — стоило официантке удалиться, Державин решил продолжить попытку выстроить диалог.
— Да. Мне неприятно твоё внимание, — холодно бросила Маргарита.
Олег не нашёлся с ответом, только стыдливо потупил глаза, не решаясь больше посмотреть на Маргариту. Впервые за четырёхлетнюю практику, когда пациенты приходили к нему сами, говорили и плакали от радости и облегчения, он сталкивается с агрессией в свою сторону от потенциальной больной. Мужчина не работал в больнице или психиатрической клинике, он принимал пациентов индивидуально на дому и слыл профессиональным психологом. Олег принимал пациентов в Лондоне и Санкт-Петербурге, а потому постоянно метался между этими городами, раза три-четыре в месяц меняя своё местоположение и не задерживаясь нигде подолгу. Но в России он не был с февраля, а сейчас уже начало мая, и Державин горел желанием вернуться на Родину.
Однако и Англия полюбилась ему. Второй Родиной Олег никогда бы не назвал её, но по крайней мере там очень комфортно. Британских клиентов Державин подкупал харизмой, широкой улыбкой и разрывом всех шаблонов о русских. Молодой психолог пользовался небывалой популярностью, дела его шли в гору и мужчина планировал перебраться туда навсегда. Английский язык у него всё ещё хромал на обе ноги, но русский акцент только добавлял ему изюминки, и то максимум ещё через полгода он избавится от него. Ничто не помогает в изучении языка лучше, чем общение с его носителями. Это гораздо лучше учителей-зануд с десятками правил, которые никогда не пригодятся в обычной жизни.