Конечно, ни аист, ни дикие утки, ни павлин не улетят из зоопарка. У павлина рабская душа — он прекрасно знает, что его нигде не будут так хорошо обслуживать, как здесь, а орлу наплевать на два с половиной килограмма конины. Нашего орла не подкупишь какой-то там кониной. Попробовали бы открыть перед ним дверцу клетки, он тут же взмыл бы ввысь, и лишь одному ему известно, как высоко бы он поднялся.
Абриш Розенберг возвел руки к небу, как будто хотел показать, куда взлетел бы орел, а ребята почувствовали глубокую симпатию и жалость к горному орлу и к диким зверям. Он продолжал:
— Но давайте посмотрим на павлина, ребята. Неужели вы думаете, что павлин счастлив? Конечно, в красоте ему не откажешь, особенно когда он распустит хвост и покачивает им, как веером, но зато и тщеславен же он! Некоторые из них даже погибают от этого тщеславия, и, представьте себе, бывают среди павлинов даже случаи самоубийства. В прошлом году, например, один павлин сделал себе харакири: клювом распорол собственный живот. Вантцнер говорит (а у него обо всем есть свое частное мнение, так как он считает себя великим специалистом), что павлин имеет очень деликатную нервную систему. Вот и этот павлин — а звали его Мадам Куку и был он не павлин, а пава — кончил жизнь самоубийством, потому что у него в хвосте сломались два пера. Это так огорчило Мадам Куку, что она еще с вечера начала дырявить себе живот клювом, а когда утром я принес ей завтрак, она лежала бездыханной к луже крови. Вот это тщеславие, по мнению Флориана Вантцнера, и было причиной смерти павлина, но Вантцнер просто дурак и разбирается в животных, как курица в азбуке, хотя и воображает о себе невесть что, особенно после того, как Хорти пригласил его однажды в свой замок охотиться на дикого кабана. С тех пор просто невыносимым стал этот Вантцнер — как посмотрит на какого-нибудь зверя, так и сморозит глупость. Мадам Куку кончила жизнь самоубийством вовсе не из-за сломанных перьев, и это говорю вам я, Абриш Розенберг, которого Хорти никогда не приглашал к себе на охоту.
Розенберг велел детям подойти к нему поближе и зашептал им тихим взволнованным голосом, будто поверяя большой секрет. Ребята слушали его очень внимательно.
— Я понял (да и почему бы мне было не понять?), что павлины принадлежат к группе мечтательных животных. Они видят сны, и в этом нет ничего смешного. По ночам их мучают иногда кошмары, особенно если они переели или страдают несварением желудка, точно так же, как это бывает с Яни Чуторкой или с Дьёзё Вахматой, уж не говоря о Лаци. А павлины очень часто видят сны и даже не только видят сны, но и разговаривают во сне. Конечно, на павлиньем языке. Я мог убедиться в этом во время ночных дежурств, за которые мне дают прибавку всего по тридцать филлеров в час (разориться боятся господа из дирекции!..). Одним словом, у этой самой Мадам Куку было особенно плохое пищеварение, и она особенно часто видела сны. Я много раз наблюдал, как во сне она то распускает, то складывает хвост, хрипит, задыхается, как будто каша у нее застряла в горле и ни туда, ни сюда… И она до того огорчалась, что зерна распирают ее внутренности, что однажды ночью, чтобы избавиться от мучений, сделала себе харакири — это вместо того, чтобы сделать что-нибудь другое. Ну, да птице ведь не объяснишь! Вам, дети, хорошо известно, какое это мучение, когда болит живот, но, конечно, харакири из-за этого делать не надо. А павлин, очевидно, особенно чувствителен к таким вещам и делает себе харакири, но ему это не всегда удается (только того и не хватало, чтобы при первой же попытке харакири все сразу пошло на лад!). А вот Мадам Куку удалось: не успев очнуться ото сна, она уже продырявила себе клювом живот. Если бы вы видели ее, как она лежала с распоротым животом, из которого вылезали непереваренные зерна… Это было душераздирающее зрелище! Когда я сообщил Вантцнеру о своих наблюдениях, он взглянул на меня и сказал: «Иди к черту, Розенберг, ты просто сумасшедший еврей!», потом повернулся ко мне спиной и вышел. Хорошо! — подумал я про себя, — надо действительно стать сумасшедшим, чтобы спорить с этим гением звериных дел, который к тому же ездит вместе с Хорти охотиться на диких кабанов.