— Ты завтра придешь на чердак?
— Конечно, — ответила Анжела.
На следующий день, когда они залезли на чердак, Ненэ привычно улегся на диван, а Анжела принялась снимать с себя одежду. На этот раз она попросила помочь ей расстегнуть сзади пуговицы на платье. Ненэ приподнялся и начал возиться с пуговками. Не то что бы он испугался. Просто он впервые снимал платье с девчонки. Освободившись от платья, Анжела повернулась к нему боком и стала стаскивать с себя кружевные детские трусики.
В этот момент Ненэ внезапно испытал сильное смущение. Он никак не мог заставить себя раздеться, как тогда, в самый первый раз. Что это на него нашло? Чего он застыдился? Отчего он испытывал неловкость, глядя, как раздевается Анжела? Наверное, во всем виноват этот дурацкий священник, который внушил ему мысли о греховности этих игр.
— Ты чего не раздеваешься? — спросила его Анжела с нетерпением.
Она стояла перед ним совершенно голая, и взгляд мальчика упирался в ее гладкий лобок. После долгих колебаний Ненэ усилием воли заставил себя раздеться и позволил кузине себя ощупывать, но прежнего удовольствия уже почему-то не испытывал. В голове крутился один безумный вопрос, который он все никак не решался задать Анжеле. Раз уж она показала себя такой взрослой и умной, стало быть, какие-то тайны она уже для себя раскрыла.
Наконец, когда в игре возникла пауза и они сидели рядышком на диване, Ненэ показалось, что наступил подходящий момент, и он спросил:
— Ты знаешь, что значит распутничать?
Анжела залилась громким смехом.
— Отчего тебе так смешно? — спросил удивленно Ненэ.
— Это слово — распутничать, — оно меня рассмешило. Так говорят священники, и еще это слово есть в Священном Писании, но взрослые говорят по-другому.
— А как они говорят?
— Это плохое слово.
— Ну, пожалуйста, скажи, как говорят взрослые?
— Трахаться. Только ты дома не вздумай произносить, а то тебя мама ремнем выпорет. А если все-таки скажешь, то не говори, что это я тебя научила.
Слово «трахаться» действительно показалось Ненэ самым что ни на есть ругательством, означающим нечто грязное и в самом деле постыдное.
— А по-другому никак нельзя сказать?
— Можно еще сказать «заниматься любовью».
«Заниматься любовью самое приличное», — подумал он.
— А как это — заниматься любовью? Ты знаешь?
Анжела озадаченно посмотрела на него.
— Знаю, но рассказывать не буду. Спроси лучше у своих друзей.
— Ты мой самый лучший друг.
Тогда Анжела указала пальцем промеж ног Ненэ, а потом тем же пальцем показала на то же место, между своими ногами.
— Когда эта штука у тебя входит вот в эту штуку у меня, это и означает заниматься любовью, — произнесла она торопливо, глотая от смущения слова.
Ненэ оторопело смотрел на нее.
Что это, скороговорка? Загадка? Эта штука туда… эта штука сюда…
Он ничегошеньки не понял.
— Объясни еще раз.
— Нет.
— Слушай, а для чего это?
— Чтобы испытывать удовольствие и делать детей.
— Но если это нужно, чтобы делать детей, тогда почему это ужасный смертный грех?
— Это становится грехом, если двое занимаются любовью, но они не муж и жена, или когда они это делают, но детей иметь не хотят.
Ненэ задумался. Он не понял разницы, когда заниматься любовью грех, а когда нет. Единственный способ понять был попробовать.
— А ты можешь мне показать, как это делается?
Анжела засмеялась.
— Не получится.
— Почему? Потому что это страшный смертный грех?
— Нет, потому что у тебя не получится.
— А у тебя получится?
— А у меня — да.
— А почему у меня — нет?
— Потому что он у тебя маленький.
Ненэ был сражен наповал.
Солнечные лучи вдруг исчезли, вокруг воцарилась долгая полярная ночь. Чердак внезапно оказался на северном полюсе и весь погрузился в нестерпимый арктический холод.
Так вот почему он всегда вылетал самым первым из соревнований, которые устраивали мальчишки в третьем классе, когда собирались в старом заброшенном складе, спускали трусы и мерялись, у кого толще и длиннее! Никто никогда не принимал его всерьез! Боже, какая беда! Боже, какая трагедия! Почему именно на его долю выпало такое страшное несчастье? Не лучше ли ему было уродиться калекой с двумя горбами, чем иметь столь маленький кончик, что из-за этого даже невозможно заниматься любовью?